ГИПНОТИЗМ

ГИПНОТИЗМ. Содержание: История Г.................... 142 Основные явления гипноза.......... 144 Восприимчивость к гипнозу......... 148 Способы гипнотизирования.......... 149 Теория гипноза......'.......... 15 0 Гипноз в терапии............... 152 Гипнотизм (от греч. hypnos—сон), учение о явлениях искусственно вызываемого своеобразного сноподобного состояния, названного гипнозом и применяемого в медицине в качестве одного из методов психотерапии. Вместо Г. пользуются иногда термином гипнология, что однако неправильно, т. к. это слово этимологически означает науку о сне, т. е. об естественном процессе периодического торможения высшей нервной деятельности, а не о частном случае такого торможения, вызванного специальными приемами; для последнего должно считать более подходящим общепринятое название Г. Ряд действий или способов, при посредстве которых человека погружают в гипноз или гипнотическое состояние, называется гипнотизированием; субъект, находящийся в гипнозе, обозначается словами «загипнотизированный», «гипнотик», «спящий гипнотическим сном»; менее употребителен термин «медиум». Само лицо, производящее усыпление, принято по традиции называть гипнотизером. История гипнотизма теряется в древнеегипетской храмовой медицине, в нек-рых практических приемах индусских аскетов (йоги), в церемониях мистического врачевания, предпринимавшихся средневековыми монахами, феодалами, королями, в астрологических учениях Парацельса и ван-Гельмонта, учивших, что подобно тому, как магнит притягивает на расстоянии железо, так и в человеке имеется сила, при помощи которой можно при известных условиях подчинять своему влиянию других людей, неодушевленные предметы, события. В прошлые века (XVI, XVII, XVIII) большую сенсацию вызывало появление по временам отдельных личностей, славившихся способностью исцелять б-ных без применения лекарств—наложением рук, поглаживанием и т. п. Иногда с этой целью применялись магниты; в XVII в. массоны и розенкрейцеры (Роберт Флудд, Максвел) широко пользовались магнитами, при чем одно время торговля последними считалась очень выгодным делом; известно, что некто Ленобль содержал в конце XVIII в. в Париже торговый склад магнитов и успешно лечил ими, что удостоверено было Академией наук. Но особенный интерес к такого рода терапии пробудил австрийский врач Антон Месмер (1734—1815), после того как он заметил, что леч. результаты могут быть достигнуты и помимо магнитов, одним прикосновением рук к больному, и пришел к заключению, что магниты являются только передатчиками особого «флюида», исходящего из человеческого тела; после этого Месмер стал лечить, делая т. и. «пассы», т. е. плавные ритмические движения на нек-ром расстоянии от тела б-ного по направлению от головы к ногам. Приобретя огромную практику и не будучи в силах удовлетворить всех нуждающихся в его помощи, Месмер заявил, что он может «намагничивать» неодушевленные предметы, после чего последние начинают проявлять целительную силу. В целях массового применения своего способа, получившего название «месмеризма», или «животного магнетизма», Месмер соорудил свои знаменитые «баки» или «чапы», содержимое н-рых, состоявшее из железных опилок, битого стекла и т. п., он предварительно «намагничивал» пассами; после этого больные располагались вокруг, держась за выходящие из баков железные прутья, при чем вскоре одни заявляли о различного рода ощущениях, у других появлялись подергивания и судороги, третьи падали в истерическом припадке или приходили в состояние экстаза, каталепсии; некоторый процент получал облегчение болезненных симптомов и даже полное исцеление. Однако медицинская комиссия, назначенная франц. правительством (1774), высказалась против подлинности исцеления, объяснив все наблюдавшиеся явления отчасти выдумкой, отчасти воображением легковерных людей. В 1784 г. один из последователей Месмера, Пюи Сегюр, открыл глубокое сноподобное состояние, названное им сомнамбулизмом; с тех пор он стремился для леч. целей вызывать именно такой сон, после которого во многих случаях наблюдал терап. результаты. В начале XIX в. (1814) португальский аббат Фария стал решительно отвергать существование магнетического флюида и объяснял влияние пассов и в частности наступление сна как продукт воображения, считая их т. о. зависящими не от «магнетизера», а от самого усыпляемого субъекта. Отбросив всякие пассы, Фария впервые применил повторный словесный приказ «спите», т. е. стал пользоваться прямым внушением. Существенным этапом в истории развития Г. были опыты манчестерского хирурга Джемса Брэда (Braid), специально изучавшего метод усыпления, состоявший в том, что субъект должен был неподвижно смотреть на какой-нибудь блестящий предмет. В свое мосновн. труде «Neurypnology, or the rationale of nervous sleep, considered in relation to animal magnetism» (L.—Edinbourgh, 1843) Брад- также отвергал какие-либо магнитные волны, при чем главное значение приписывал утомлению органов чувств от однообразного раздражения и концентрации внимания на мысли о долженствующем наступить сне. Между прочим Брэд применил свой метод для безболезненного проведения нек-рых хир. операций; после него стали говорить о «брэдизме» (Braidismus), сам же он первый пустил в оборот термин Г. Решающее значение в эволюции Г. имело появление книги Льебо (Liebeault A., «Du sommeil et des etats anal, gues consideres surtout au point de vue de 1 acticn du moral sur le physique», P., 1866). Это исследование, явившееся результатом многолетних и успешных терап. опытов, не обратило на себя в то время должного внимания, пока в 1884 г. профессор мед. клиники Напсий-ского ун-та Бернгейм, повторив эксперименты Льебо и убедившись в подлинности последних, стал продолжать наблюдения своего предшественника. Результатом этих исследований был обширный труд Берн-гейма (рус. изд.: Bernheim Н , «О гипнотическом внушении и применении его к лечению болезней», ч. 1—2, Одесса, 1887- 88), положивший истинное основание науке о Г. Взгляды Льебо и Бернгейма составляют содержание учения так назыв. нансийской школ и. Между тем почти одновременно (с 1876 г.) Шарко в Париже также исследовал явления Г., производя эксперименты над б-ными, страдавшими б. ч. тяжелыми формами истерии; это различие в материале, над к-рым делались наблюдения (Льебо и Бернгейм много экспериментировали и над здоровыми людьми), заставило Шарко и его сотрудников притти к заключению, что гипнотический сон есть явление патологическое, а именно—искусственный невроз типа истерии, вызываемый только у лиц с истерическим предрасположением. Школа Шарко (парижская школа) различала в гипнозе три обязательные фазы: 1) каталептическое, 2) летаргическое и 3) сомнамбулическое состояние. Вместе с тем Шарко и особенно его сотрудник Рише (Richet) учили, что гипнотический сон возникает непосредственно в зависимости от изменений в пе-риферич. нервных аппаратах путем однообразного раздражения последних такими агентами, как яркий свет, внезапный звук гонга или же тихие монотонные звуки, пассы. В противоположность этому нансийская школа утверждала, что гипноз не связан с наличностью у субъекта болезненного предрасположения, может быть получен у большинства здоровых людей и наконец является следствием не элементарных физиол. раздражений, а более сложной деятельности мозговой коры, связанной с психикой. С течением времени (с 1888 г. и до конца века) эксперименты, сделанные в различных странах (Гейденгайн, Прейер, Чермак, Крафт-Эбинг, Форель—в Германии, Австрии и Швейцарии; Дельбеф и. Крок—в Бельгии;. Питр, Берийон, Грассе, Пьер Жане—во Франции; Веттерстранд—в Швеции; Мор-селли и Ломброзо—в Италии; Токарский и Бехтерев—-в России), окончательно установили, что истина находится всецело на стороне нансийской школы и что гипноз представляет собой частный случай внушения, к-рое в свою очередь есть результат внушаемости, являющейся в различных степенях нормальным свойством нервно-псих. аппарата каждого здорового человека. Это положение получило свою яркую формулировку в словах Бернгейма: «Нет гипноза, существует только внушение».—Описание и истолкование явлений Г. до последнего времени имели место почти исключительно в понятиях и терминах психологии. Только в последние годы, благодаря достижениям физиол. школы акад. И. П. Павлова, впервые явилась возможность приложить к этой области законы мозгового функционирования («работы больших полушарий»), т. е. внести в учение о Г. методы, понятия и термины современной физиологии. Основные нвленин гипноза. Загипнотизированный субъект лежит на кушетке или сидит в кресле, не делает никаких произвольных движений, совершенно пассивен и во всех отношениях имеет вид спящего человека. Субъективное состояние такого гипнотика, как это обнаруживается при расспросах, действительно соответствует сну, глубина которого однако представляет в различных случаях разные степени: легкую сопливость, полусон или дремоту, поверхностный сон, глубокий сон. В свое время было предложено различать определенное число таких гипнотических состояний соответственно их глубине (Бернгейм предложил 9 фаз, Лье-бо—6, Форель—3), но последующие наблюдения показали, что такие дробные деления крайне искусственны и что для практических целей наиболее целесообразно деление Фореля. Форель отличает: 1) сопливость, когда субъект может еще напряжением воли открыть глаза, 2) легкий сон, или гипотак-сию («очарование», или «шарм» франц. авторов), когда гипнотик слышит все обращенные к нему слова гипнотизера, но не может сделать ни одного движения и впоследствии отчетливо помнит все, что с ним было во время сеанса, и 3) глубокий сон, или сомнамбулизм, выражающийся в крайней степени пассивности, б. ч. в значительном усилении внушаемости и в отсутствии всяких воспоминаний о самом факте гипнотизирования и о сделанных внушениях, т. е. в амнезии по пробуждении. Амнезия и отличает сомнамбулизм от всех других степеней более поверхностного гипноза. Гипноз отличается от естественного физиол. сна во-первых тем, что он наступает не в результате утомления организма, а по прямому или косвенному предложению другого лица, и во-вторых тем, что спящий продолжает находиться в зависимости от усыпившего его лица и выполняет большинство предложений и приказаний, исходящих от последнего. Такое взаимоотношение между гипнотиком и гипнотизером обозначается технич. термином «р а п п о р т» (rapport), что означает контакт или связь. Предложений и приказаний других лиц гипнотик не выполняет; однако если на это последует предложение лица, вызвавшего гипноз, то раппорт может быть переведен и на других людей, и в таком случае все приказания последних будут выполняемы до тех пор, пока остаются в силе соответствующие предложения гипнотизера. Предложения или приказания последнего обозначаются как внушения. Внушения выполняются субъектом не только пока длится гипнотич. состояние, но нек-рые из них . при соответств. условиях могут быть выполнены по пробуждении. Последнего рода внушения, на возможности к-рых основано терап. применение Г., носят название постгипнотических внушений в отличие от первых, к-рые называются гипнотическими. Выполняемые гипнотиком внушения могут касаться функций 1) двигательных, 2) чувствительных, 3) сенсорных (функций анализаторов), 4) нек-рых функций вегетативной нервной системы и 5) высшей нервной деятельности, или психики. Как общее правило двигательные функции гип-нотика утрачивают свой произвольный характер, т. е. личная инициатива уничтожена или значительно ослаблена; благодаря этому всякое положение, придаваемое конечностям и телу гипнотика, сохраняется им на б. или м. длительный срок.' Возникающая в результате этого восковая гибкость (flexibilitas cerea), сопровождаемая гипертонусом всей мышечной системы, получает свое высшее, наиболее эффектное выражение в виде так называемого каталептического моста, когда гипнотика можно положить пятками и затылком на два стула, и навалить на среднюю часть тела, ничем не поддерживаемую, тяжесть, при чем тело спящего остается ригидным и вытянутым, как доска. Точно так же всякие внушенные движения (напр. вращение рук одна вокруг другой и т. п.) могут продолжаться неопределенно долгое время, пока не последует новое внушение о прекращении таких «автоматических» актов. Подобные движения у гипнотика долго не вызывают утомления, к-рое обычно быстро наступает в соответствующих случаях у бодрствующего человека. Такие двигательные явления наблюдаются уже при второй степени гипнотического сна—при гипотаксии.—В этом же стадии можно вызвать путем соответствующего внушения и нек-рое понижение чувствительности к прикосновению, уколу, t°. Получаемые т. о. анестезия и анальгезия позволяют делать глубокие уколы в кожу, прокалывать ее складку насквозь, делать разрезы. Такая анестезия наиболее выражена в состояниях сомнамбулизма, когда внушаемость субъекта повышена особенно сильно. — Изменения сенсорных функций, т. е. работы анализаторов, иногда наблюдаются уже в стадии гипотаксии, однако лишь в незначительной степени, между тем как в стадии сомнамбулизма могут быть внушаемы галлюцинаторные явления (образы людей, животных, пейзажи, целые события и сцены), а также т. н. отрицательные галлюцинации, когда гипнотик напр. ничем не обнаруживает присутствия в комнате тех или иных предметов, людей и т. п., по поводу к-рых ему сделано было соответствующее внушение.—Некоторые изменения функций вегетативной нервной системы, поскольку последние находятся в зависимости от корковых процессов (изменения, аналогичные тем, которые являются иногда следствием сильных аффектов—страха, экстатического состояния и т. п.), наблюдаются иногда уже в стадии гипотаксии и, как показывает опыт, могут простираться во времени далеко за пределы гипнотического сна, представляя собой т. о. реализующиеся постгипнотические внушения. Так напр. могут быть вызваны перемены в процессах лактации, пищеварения, кровообращения (перемены в сосудо-двигательной иннервации), в секреции желез, в менструациях и т. д., при чем в редких случаях (возможность к-рых не подлежит сомнению) удавалось получить кожные эритемы, пузыри, напоминающие ожог, т. е. сильнейшие проявления нарушения функции вазомоторов. Биологически прочные «безусловные рефлексы» (сухожильные, кожные, зрачковые) не подвергаются почти никаким сколько-нибудь заметным нарушениям. Изменения высшей нервной деятельности, или психики, т.е., по психологич. терминологии, ассоциационные процессы, память, суждения и т. д., также могут представлять различные картины, казавшиеся раньше крайне загадочными, но получившие в наст, время исчерпывающее объяснение при помощи основных фактов и понятий физиологии головного мозга (см. ниже). Особенно непонятными казались всегда т. н. изменения личности, когда гинно-тик напр. как бы переносится в прошлые периоды своей жизни, пластически воспроизводит свое детство, т.е. ведет себя как ребенок, или же обнаруживает поведение лица другого пола, какого-либо исторического деятеля и т. д. Несмотря на возмояшость значительного ослабления критической способности у нек-рых гипнотиков, в наст, время признано, что не следует переоценивать глубины таких превращений личности, т. к., несмотря на резкие и подчас в высшей степени странные изменения всего поведения гипнотиков (напр. ходящих на четвереньках, лающих собакой и т. п.), эти изменения носят характер полусознательной «игры» и оставляют нетронутой основную сущность личности человека. В соответствии с этим получает свое разрешение и вопрос об уголовно-правовом значении Г., в смысле опасности злоупотребления влиянием на человека и внушения последнему каких-либо криминальных актов, к-рых он не совершил бы, если бы не получил соответствующего внушения. Вопрос сводится к тому, является ли гипнотик пассивным автоматом в руках гипнотизера или же он сохраняет способность сопротивления тем внушениям, к-рые для него неприемлемы в этическом, эстетическом или ином смысле. Все сделанные в этом направлении эксперименты (даже в случае положительного результата, т. е. выполнения гипнотиком внушенного ему мнимого преступления при помощи картонного кинжала или незаряженного револьвера) не могли сполна разрешить этот вопрос, так как всегда остается возмоншость, что загипнотизированный отдавал себе отчет в разыгрываемой комедии, т. е. знал, что его поступок не будет иметь никаких серьезных последствий. Однако произведенные различными авторами эксперименты (Форель, Дельбеф и др.) заставляют думать, что некоторое понижение сопротивления нежелательному для субъекта внушению все же иногда наступает, особенно в тех случаях, когда имеется та или иная степень неустойчивости моральных и социальных навыков. Во всяком случае роль гипнотизма в криминологии довольно ограничена, если принять во внимание, что за все время научного изучения Г., т. е. в продолжение более полувека, не было зарегистрировано в юридической практике ни одного несомненного случая преступления, совершенного под влиянием гипноза. Опыт показывает, что даже сравнительно безобидные внушения (но почему-либо неприятные для данного гипнотика, как напр. поступки, делающие его смешным) обычно не выполняются. Особое место в литературе о Г. занимал вопрос о криминальных действиях над загипнотизированными субъектами со стороны гипнотизеров—в первую очередь преступные внушения о вступлении в половую связь с последними. И здесь остается в силе все только что сказанное о неприемлемых внушениях вообще. Не подлежит сомнению, что при наличии нормаль- ных задержек психо-социалыгого и морального свойства такое внушение не будет исполнено; обычно в подобных случаях наступает немедленно самопроизвольное прекращение гипноза или же бурный припадок истерического типа. Разумеется нельзя отрицать, что у нек-рых субъектов, сексуально легко возбудимых, вся обстановка гипнотического сеанса (лежачее положение, иногда слегка затемненная комната, пассы, прикосновения, а также и нек-рое пониясение личной активности и чувства ответственности за свои действия, особенно когда у гипнотика имеется твердое убеждение в невозможности сопротивляться «гипнотической силе») способна дать в результате такое внезапное подчинение, к-рое впоследствии может быть вспоминаемо субъектом как настоящее насилие со стороны лица, производившего усыпление. Не следует забывать однако, что описанная выше обстановка сеанса в связи с эротическими фантазиями может давать (и не раз подавала) повод к явно ложному обвинению в преступных действиях безнравственного характера; в виду такой возможности некоторые авторы советуют в сомнительных случаях (напр. при гипнотизировании истеричек определенного типа) производить усыпление не иначе, как в присутствии свидетелей. Восприимчивость в гипнозу у различных лиц безусловно не одинакова, хотя Оскар Фохт и утверждал одно время, что у каждого здорового человека, при условии достаточной настойчивости экспериментатора, могут быть достигнуты все степени гипнотического сна, не исключая сомнамбулических состояний. Однако цифры опытнейших врачей, пользующихся Г., показывают, что существует нек-рый, хотя и незначительный, процент лиц, не поддающихся гипнозу ни в какой его степени. Возраст имеет некоторое влияние постольку, поскольку молодые субъекты в общем более внушаемы, а потому легче поддаются гипнозу, чем люди зрелого и тем более преклонного возраста. Относительно пола мнения сильно расходятся, но, видимо,традиционно признаваемая большая степень восприимчивости у женщин не подтверждается наблюдениями. Лица, страдающие вполне выраженными психозами и благодаря этому утратившие нормальное отношение к внешним раздраяштелям, особенно же к социальным факторам, тем самым оказываются мало восприимчивыми и к гипнозу. Т.н. психоневротики, а среди них особенно истерики (страдающие расстройствами внимания, неустойчивостью настроения, страхами, крайним эгоцентризмом, негативизмом), психопаты и другие «пограничники» обнаруживают либо крайне повышенную степень внушаемости и податливости к гипнозу (однако в большинстве случаев внушаемости избирательной, т.е. ограничивающейся данным врачом), либо полную невосприимчивость. Вполне здоровый, во всех отношениях полноценный человек как правило дает вторую степень гипноза—гипо-таксию и лишь в редких случаях обнаруживает сомнамбулизм с последующей амнезией. Вообще же наибольшее значение следует приписать тому обстоятельству, в какой сте- пени гипнотизер является для данного лица могущественным раздражителем, способным вызвать слепое подчинение, сознательный или бессознательный отказ от личной инициативы. Продолжая анализ гипнотического состояния в понятиях и терминах психологии, можно сказать, что субъекты, склонные быстро и сильно реагировать на раздражитель, определяемый словом «авторитет» (Платонов), легче поддаются гипнозу. По предположению одних исследователей (Троттер) гюдчиняемость, а следовательно внушаемость, от степени к-рой зависит гипноз, есть производное «стадного инстинкта» (подчинение вожаку); по мнению других (Mac Dau-gall) известная степень подчиняемое™ есть основное свойство нервно-психического аппарата животных и человека; по мнению третьих (Freud, Ferencsi) большую роль при гипнотическом подчинении играет инфантильно-сексуальная установка, к-рая была свойственна данному гипнотику по отношению к какому-либо из родителей и которая теперь повторяется по отношению к гипнотизеру; последнее разумеется может иметь место лишь в том случае, если гипнотизеру свойственны какие-либо черты, напоминающие «инфантильную ситуацию», т. е. когда он выступает в роли либо строгого отца, слова к-рого всегда вызывали покорность, либо в роли матери, добивавшейся послушания ребенка другими, более мягкими способами. В конечном итоге надлежит притти к заключению, что как внушаемость человека, так в частности его восприимчивость к гипнозу зависят в каждом данном случае от таких переменчивых и случайных факторов, которые не поддаются голому статистическому учету по таким рубрикам, как возраст, пол, профессия, класс, умственное развитие, сила воли и пр. В частности последний- из названных факторов (сила воли), вопреки общепринятому мнению, не имеет сколько-нибудь решающего значения, так как напр. субъекты с малой активностью могут все яге не реагировать посредством слепой покорности и даже наоборот—сопротивляться гипнозу; человек же активный и настойчивый способен к сознательному подчинению требованиям, исходящим от авторитетного для него врача, особенно когда он в собственных интересах, например лечебных, добровольно отдается в распоряжение человека, от которого ждет помощи. Способы гипнотизирования, т. е. техника усыпления, насчитывают целый ряд вариантов, действие которых станет более понятным после рассмотрения сущности гипноза и механизма его наступления. Лицам, которые склонны очень быстро засыпать естественным сном, достаточно бывает простого напоминания о сне, т. е. словесного внушения с перечислением и описанием долженствующих наступить последовательных явлений, вроде тяжести век, смыкания глаз, усталости, сонливости и т. д., чтобы указанные явления наступили почти немедленно и в результате получилась бы та или иная степень гипноза. В других случаях применяются занявшие прочное место в практике Г. некоторые вспомогательные процедуры: 1) пассы, введенные Месмером, 2) предло- жение смотреть на блестящий предмет, 3) фиксация усыпляемого, т. е. смотрение в глаза, 4) легкое надавливание рукой на лоб гипнотика и на глазные яблоки. В высшей степени целесообразно пользоваться так наз. фракционным методом Оскара Фохта, состоящим в том, что усыпление производят не сразу, а в несколько приемов, прерываемых пробуждением и расспросом субъекта об его переживаниях во время таких коротких сеансов. Здесь сообщения гипнотиков принимаются во внимание и служат как бы исходным пунктом для дальнейших этапов гипнотизирования. Основываясь на том, что многие лица, лежа на операционном столе, обнаруживают признаки, похожие на гипнотическое состояние, еще до начала наркоза, нек-рые гипнотизеры пробуют итти обратным путем, т. е. дают гипнотику минимальные дозы хлороформа или эфира в сопровождении внушения, что сейчас должен наступить глубокий сон. Этот способ, т. н. наркогипноз, пользуется распространением среди некоторых германских специалистов (Фридлендер). Выведение из гипнотического состояния (дегипнотизация, пробуждение) производится след. образом: гипнотику говорят (внушают), что при наступлении определенного сигнала, напр. при счете 3—5, он откроет глаза, всякая сонливость и тяжесть исчезнут, и он будет в таком же бодрствующем состоянии, в каком был до сеанса. Во избежание самовнушенных последовательных ощущений, у лиц, относящихся к гипнозу с предубеждением, полезно всегда делать специальное внушение о полной безвредности гипнотического состояния. Иногда пробуждение совершается не сразу, что не имеет существенного значения; в сравни^ телыга редких случаях гипноз непосредственно переходит в естественный сон, и тогда раппорт исчезает; поэтому в подобных случаях в целях пробуждения пускают в ход обычные приемы, прекращающие естественный сон. Предоставленный самому себе, спящий гипнотик через нек-рое время самостоятельно возвращается в нормальное состояние. Нек-рые лица, б. ч. страдающие истерическими реакциями, приучаются приводить себя сами в гипнотическое состояние (автогипноз), при чем употребляют те же способы, как и при гипнотизации другого лица (смотрение на блестящую точку, перечисление признаков сна, приведение себя в спокойное состояние и т. д.). Теория гипноза. Благодаря работам И. П. Павлова можно считать уже окончательно установленным учение нансийской школы о том, что естественный сон и гипноз представляют собой явления одного и того же порядка, отличающиеся только количественно. Естественный сон есть внутреннее торможение, распространяющееся б. или м. равномерно на все участки мозговых полушарий, а также на нек-рые нижележащие области (подкорковые ганглии), в силу которого не только высшая нервная деятельность (психика), но и нек-рые физиол. процессы в организме оказываются функционально ослабленными. Для понимания гипнотического состояния и в частности явлений раппорта, следует отличать не только степень заторможенности мозговых функций, но и распространение и распределение такого торможения по поверхности мозга. Нечто вполне аналогичное раппорту, т. е. факту непрекращающейся связи с какими-либо элементами окружающей действительности, свойственно иногда естественному сну; обычный пример, приводимый в таких случаях, это— глубокий сон матери, сидящей у колыбели больного ребенка и не реагирующей на сильнейшие раздражения, вроде шумов на улице, голосов в доме и т. д., но немедленно просыпающейся при малейшем вздохе или движении ребенка; сюда же относится сои человека, заснувшего на дежурстве и просыпающегося только при раздражениях, имеющих отношение к его службе, и совершенно нечувствительного к другим, хотя бы и интенсивным моментам индиферентного свойства. Очевидно здесь заторможенность не простиралась на некоторые области или какой-либо отдельный участок коры, продолжавший находиться в состоянии возбуждения и носящий образное название «сторожевого пункта».Эти данные делают понятным особый вид торможения мозговой коры, при к-ром осуществляется частичный сон, носящий название гипноза. Весь этот процесс схематически может быть представлен в следующем виде: специальный раздражитель—личность гипнотизера (понимаемая, разумеется, не столько в ее объективном содержании, сколько динамически, со всеми ее свойствами, включая сюда авторитетность, ученость, репутацию обладания «большой силой» и т. д.) вызывает в мозгу гип-нотика очаг возбуждения (доминанта—термин проф. Ухтомского) настолько сильный, что вся остальная кора приходит в состояние заторможенности, иначе говоря—она спит, за исключением тех немногих частей ее, к-рые воспринимают раздражения, исходящие от гипнотизера. Последние (т. е. раздражения), оставаясь изолированными (т. к. они не встречают никаких противоположных по знаку раздражений, к-рые могли бы задержать их дальнейшее распространение), начинают проявлять свои действия на различные стороны организма соответственно содержанию внушений: на его двигательную, чувствительную, сенсорную, вегетативную, псих, сферу. Так, мышечное возбуждение, соответствующее внушенному автоматическому акту (Eianp. вращение одной руки вокруг другой), остается изолированным, т. к. противоположная иннервация (прекращение движения), которая в бодрствующем состоянии неминуемо проявилась бы остановкой такого нецелесообразного акта, не имеет места по той простой причине, что все вообще процессы в коре выключены (явление, к-рое на языке психологии называется ослаблением ассоциаций, отсутствием критики и т. д.). Приведенный механизм делает понятным факты беспрекословного выполнения многих самых причудливых внушений. При наличии заторможенности мозговой коры на всем ее пространстве, за исключением мест, служащих для восприятия слова и действия гипнотизера, исчезает всякая принципиальная разница между такими элементаоными гипнотическими яв- лениями, как неспособность остановить бессмысленное движение рук, и значительно более сложным явлением, как напр. полугаллюцинаторное переживание своего собственного детства, при отсутствии всяких воспоминаний и соображений, относящихся к другим периодам жизни. Значительно более элементарные, но по существу одинаковые механизмы лежат в основе т. н. гипноза животных. Еще со времен Атаназиуса Кирхнера (XVII в.) было известно, что курица может быть приведена в состояние каталепсии, если быстро положить ее на стол или на пол, проведя перед клювом черту мелом. Впоследствии выяснилось, что меловой знак не играет здесь никакой роли, а важна внезапная перемена положения тела, непривычная для данного вида животных и вызывающая реф-лекторно состояние неподвижности, или акинезии. Такое торможение двигательных функций коры принципиально ничем не отличается от гипнотической каталепсии у человека, за исключением того, что у последнего этот механизм развивается более сложным путем,—как реакция на слова-раздражители (на внушение засыпания, покоя, полного подчинения). Многочисленные ис-следоьания над птицами, морскими свинками, змеями, раками, лягушками и пр. были произведены в этом направлении Прейером, Ферворном, Данилевским, Мангольдом и др. Гипноз в терапии должен рассматриваться как симптоматическое средство, оказывающее иногда существенные услуги. В случаях невозможности применения наркоза в хирургии, можно воспользоваться гипнотической анальгезией, но, разумеется, окончательно убедившись в соответствующей внушаемости субъекта, позволяющей предпринять операцию под гипнозом. Наблюдения Платонова, Подъяпольского и др. заставляют думать, что таким способом анестезирования можно было бы пользоваться несколько чаще, чем это делалось до сих пор. Благоприятные результаты описаны также в акушерской и гинекологической практике. При всем том однако Г. в этих областях медицины никогда не будет иметь большого значения, т. к. требует для своего применения крайне высоких степеней внушаемости, необходимых для того, чтобы уничтожить страх и волнение в ожидании боли, а указанные степени встречаются далеко не так часто. Специальной областью применения Г. всегда считалась невропатология и в ней отдел фнкц. заболеваний (неврозов, психоневрозов), а также случаи изолированных нервных симптомов в той или другой системе органов (неврозы органов); излечению поддаются однако не б-ни сами по себе, а б. ч. лишь отдельные тягостные симптомы: боли головные, невральгические и т. д., расстройство вегетативных функций, как наприм. различные ощущения в области сердца, жел.-киш. тракта, мочеполовой сферы, а также и нарушение моторных функций в этих областях. Указанные явления вообще колеблются в широких пределах под влиянием т. и. эмоциональных переживаний (аффектов). Влияние Г. вполне совпадает с границами изменений, называемых аффективны- ми. При психозах значение Г. ничтожно; у очень внушаемых субъектов, больных циклотимией, при особенно благоприятном стечении обстоятельств (специальный раппорт с определенным врачом), нек-рое минимальное симптоматическое действие возможно. Сообщения об успешном лечении эпилепсии (Веттерстранд, Форель, Подъяпольский, О. Фохт и др.) далеко не убедительны вследствие неустановленности диагноза в целом ряде случаев и краткости срока наблюдения. Полезное действие гипноза при истерических реакциях и успешное смягчение этим способом нек-рых особенностей т. н. характера истеричных всецело основано на раппорте, понимаемом возможно шире, т. е. на подчинении личности больного данному врачу и стараниях воспитать у себя сумму новых, более ценных в психо-социалыгом отношении навыков. Здесь важен не метод сам по себе, а личное влияние. Невроз навязчивых состояний (психастения) в его тяжелых формах конституционального характера сравнительно мало поддается лечению Г.; в более легких случаях может быть достигнуто улучшение путем поднятия общего тонуса личности, внушения б-ному большей уверенности в своих силах, спокойствия, выдержки и т. п. Гипнотический сон сам по себе, без привходящих специальных внушений, является терапевтическим средством при лечении многих тягостных состояний нервно-псих. напряженности и переутомления с общим беспокойством, бессонницей и др. симптомами; нек-рые авторы (О. Фохт, Шульц и первый—Веттерстранд) такой гишюз-отдых простирали на многие часы и даже дни.— Большую и важную область применения Г. представляют наркомании. Но если о тяжелых и застарелых случаях морфинизма, кокаинизма, алкоголизма необходимо сказать с полной определенностью, что при них только закрытое леч. учреждение может дать результаты, то более легкие случаи (особенно алкоголизма) нередко хорошо поддаются амбулаторному гипнотическому лечению. Однако и тут следует подчеркнуть, что влияние оказывает не столько способ сам по себе, сколько перевоспитание под руководством данного психотерапевта. Несколько особым методом является массовое лечение гипнозом (и внушением наяву) алкоголиков. Этот контингент б-ных отличается большой восприимчивостью к гипнозу. Внушаемость в коллективе как правило повышается. При систематическом и длительном лечении большой процент алкоголиков поправляется; однако необходимым условием является повторность таких курсов (3—4 курса по 20—30 сеансов) с перерывами; одновременно с гипнозом здесь применяются и другие методы психотерапии («рациональная», «трудовая»), т. к. наилучшие результаты дает комбинированное лечение. Сравнительную оценку Г. и других методов психотерапии—см. Психотерапия. Лит.: Гиляров А., Гипнотизм по учению Шарко и психологической школы, дисс, Киев, 1893; Дапилевский В., Гипнотизм, Харьков, 1924; Павлов И., 20-летний опыт изучения высшей нервной деятельности (поведения) животных, М.—Л., 1928; его же., Лекции о работе больших полуша- рий головного мозга, М.—Л., 1927; ШильдерП. и К а у д е рс О., Гипноз, М.—Л., 1927; Бирман Б., Экспериментальный сон, Л., 1925; Форель А., Гипнотизм, СПБ, 19!0;Левенфельд Л., Гипноз и его техника, Харьков, 1927; Платонов К., Гипноз и внушение в медицинской практике, Харьков," 1925; Тремнер Е., Гипнотизм и внушение, Берлин, 1923; Бехтерев В., Внушение и его роль в общественной жизни. СПБ, 1908; Кронфельд А., Гипноз и внушение. М.—Л., 1927; Николаев А.. Теория и практика гипноза в физиологическом освещении. Харьков, 1927; Ргеуег W., Die Entdeckung des Hypnotismus, В., 1881; Moll A.. Der Hypnotis-nms. В., 1924; Levy-Sub. I M., Die hypnotische Heilweise, В., 1922; Hi 1яег W., Die Hynnnse und die Suggestion, Jena. 1925. Ю. Капнабих.

Смотрите также:

ГИПНОФРЕНИЯ (от греч. hypnos—сон и phren—душа), своеобразная форма псих, заболевания типа схизофрении, с преобладанием в картине б-ни симптомов нарушения функции сна. Название предложено в 1924 г. А. Л. Эпштейном, к-рый различает ...
ГИПО-, см. также Гипер-.
ГИПОБУЛИЧЕСКИЕ МЕХАНИЗМЫ, ГИПОБУЛИКА (от греч. hypo—ниже и boule— воля), по определению введшего этот термин Кречмера (Kretschmer)—низший тип волевой установки, соответствующий ранним ступеням онто- и филогенетического развития воли, в потенциальном состоянии присущий ...
ГИПОГАЛАКТИЯ (от греч. hypo—ниже и gala—молоко), пониженная фнкц. способность молочных желез. Некоторые авторы (Bunge и др.) считали, что с развитием культуры наблюдается постоянное понижение лактационной способности женщин вследствие наследственной гипоплазии и ...
HYPOGASTRIUM, гипогастрий, представляет нижнюю часть полости живота, к-рая проецируется на переднюю брюшную стенку. Эта область расположена ниже горизонтальной плоскости, проводимой через наиболее высокие точки cristarum; нижней ее границей являются Пупартовы ...