ХАРАНТЕР

ХАРАНТЕР. Объем понятия «характер» не может быть дан в рамках только мед. обозначений. Если, как это принято думать (Краус, Эвальд, Гофман), под X. следует понимать особенности системы псих, реакций, зависимой от нервно-соматического облика индивида, то и тогда такое понимание выходит за рамки мед. обозначений. В самом деле, помимо того, что зависимость системы психических реакций от нервно-соматической почвы еще далеко не ясна, само понятие «система психических реакций» крайне аморфно и границы этого понятия выходят далеко за круг непосредственно фи-зиол. явлений. Указанное заставляет исследователя ставить разрешение проблемы X. на значительно более широкий, путь, а именно на путь понимания X. в свете его развития, а равно и в свете рассмотрения отдельных механизмов этого развития в зависимости от конкретных условий, создающих возможность проявления тех, а не иных черт, особенностей и структур X. Этим самым ставится задача изучения закономерностей характерообразования или, иными словами, изучения «типического X. в типических обстоятельствах» (Энгельс). Для медика эта проблема ставится применительно к индивидуальным особенностям личности, свойствам ее нервно-соматической организации, системам ее предрасполоясений и наследственно обусловленных отличий. В силу указанного, на передний план внимания выделяется задача определения первичных основ характера, представляемых в простейших актах и отправлениях. Так, за последнее время получили большое распространение попытки ряда исследователей изучать психический темп или, вернее, индивидуальный темп личности, опираясь на особенности психомоторной структуры субъекта (Энке). В эту же линию идут усилия ряда других исследо- в'ателей (Скальвейт, А. Блейлер) изучить элементы X., исходя из особенностей отдельных элементов фантазии субъекта (изучение применительно к методике Рорпгаха), или попытка связать элементы X. с особенностями не только воображения, но и переработки его в комплексные представления (братья Енш) и т. д. Неизмеримо большие перспективы при столь необходимом выделении основ X. раскрывают перед нами работы гениального физиолога И. П. Павлова, в к-рых дана чрезвычайно плодотворная попытка выделения 4 типов нервных систем (см. Условные рефлексы). Каждый из типов нервной системы можно представить себе как своеобразную основу характерологических образований. Само же развитие характера предполагает не только наличие тех или иных своеобразий этой основы, но и особенностей условий, в к-рых данная основа получает полную или частичную свою реализацию. Т. о., исходя из разработанных И. П. Павловым положений, следует изучать не только зависимость «системы психических реакций» от того или иного типа нервной системы (слабый— сильный, возбудимый—тормозной), но и способ, механизм и историю развития этой «системы психических реакций», понимая ее как развертывание, усовершенствование, усложнение и изменение указанной основы. В этом направлении представляется крайне важным изучение взаимодействий характера и интелек-та, зависимости развертывания тех или иных характерологических образований от разных возрастных ступеней, особенности пат. заострений X. в зависимости от тех или иных («внутренних» и «внешних») условий развития личности, наконец зависимости проявления наследственно обусловленных характерологических образований от условий развертывания самого X. В эту же линию идут и задачи изучения связей между структурой Х.и особенностями структуры всего организма. Современная характерология, даже на том ее несовершенном стадии, на каком она еще находится как наука, пытается дать ответ на ряд поставленных вопросов. В особенности этот ответ в ее устах решителен там, где речь идет о соматическом выражении особенностей X. С легкой руки Кречмера стало банальным утверждать соответствие пикнического строения тела с циклоидным складом личности, а астенического, или лептосомного, со схизоид-ным. Ряд исследователей этим не ограничивается, а пытается итти далеко «вперед», выводя напр. «врожденную склонность к правонарушениям» из особенностей соматического облика субъекта (фон Роден), особенности мировоззрения и причины их от характерологических данных (Гохе): предлагается искать причины «либерализма», «консерватизма» и «революционного анархизма» не в чем ином, как в особенностях организации данной личности. Немудрено, что такого рода утверждения, к-рые ничего общего с наукой не имеют_г использованы целиком германским фашизмом. Современная характерология вместе с этим пытается решить вопрос об элементах, составляющих самый характер. Один из основателей современного учения о X., психолог Клагес, предлагает рассматривать элементы, слагающиеся в единую систему псих, реакций, в основных трех категориях: материал характера, его структура, его выразительность (интенсивность). Под материалом характера Клагес понимает качество личности, способствующее ассимиляции опыта («духовного содержания»), индивидуальное целое предрасположения; под структурой—особенности темпа псих, жизни; под выразительностью (интенсивностью) характера—особенности влечений, механизм и процесс псих, жизни данного индивида. Указанные подразделения крайне схематичны и носят на себе след явной метафизичности. Однако на первых этапах исследования схематические положения Клагеса помогают расчленить, хотя бы в чисто эвристических целях, ряд явлений, представляющих большую сложность для исследования. Что это так—показывает вся история характерологии. От Аристотеля и почти до наших дней учение о X. в значительной мере разрабатывалось философами разных школ и направлений. Не вдаваясь в историю развития этих учений, следует все же упомянуть, что качества, к-рыми оперировали эти исследователи, были крайне сложны и пестры. Они лежали в плоскости сложнейших соц. отношений и по генезу своему принадлежали к фундаментальным явлениям соц.-этического порядка. Стоит вспомнить Дильтея, Шпрангера и др., чтобы понять всю сложность и пестроту проблем, ими выдвинутых. Выделение т. н. экономического, рационального, эстетического человека, к-рого как тип выдвигали отдельные философы и психологи, не приближало к пониманию действительных механизмов характерообразования, к пониманию самого явления «характер». Вот почему предложение Клагеса рассмотреть X. с точки зрения материальной структуры и интенсивности его выражения при всей расплывчатости содержания этих категорий было шагом вперед, в особенности в направлении выделения биол. предпосылок X. и механизмов его образования. Несомненно, что при постановке вопроса о биол. предпосылках X. мы сталкиваемся с величайшими трудностями отделения действительных основ X. от их производных. При всяком таком выделении (ярким примером тому служит типология Кречмера) возникают сомнения о первичности тех или иных особенностей X. Будем ли мы касаться особенностей мышления (напр, вязкость, наклонность к детализации и т. п.) или темперамента (возбудимость, недержание аффекта, склонность к реакциям типа «короткого замыкания»)—во всех этих разрезах встает вопрос: что же является первично обусловленным и что принадлежит природе развития этого последнего?—Попытки отыскать биол. фундамент X. относятся к ранним ступеням естественнонаучного его понимания. Еще Гиппократ, Галль, Лафатер, Ломбро-зо и др. пытались выделить эти особенности, представляя их в свойствах гумморальной системы, строения тела и т. д. Они искали прямые и непосредственные связи между телесной организацией индивида и псих, его жизнью, между складом его соматических отправлений в целом и темпом псих, реакции. Эти поиски прямых и непосредственных связей однако не приводили к пониманию особенностей X. В новейшее время Кречмер вновь поставил эту задачу и на новой ступени пытался возродить искание этих связей. Он пошел по пути аналогий между соотношением соматического порядка и психического, стоя на том же пути параллелизма явлений соматического и псих, порядка. В своем блестящем исследо- вании «Строение тела и характер» Кречмер выявляет определенную закономерность соответствий соматических и псих, пропорций (см. Темперамент). Исходя из соответствия указанных пропорций, Кречмер делает вывод о взаимоотношении X. и строения тела. В этом искании соответствий и аналогий лежит принципиальная ошибка этого блестящего исследователя. Дело вовсе не в том, что у диспласти-ков замечается своеобразие мышления, характеризующееся медлительностью, застре-ваемостью, склонностью к абстракции. Все это действительно встречается. Дело в том, как этот факт расценить. Кречмер полагает возможным сказать, что определенный тип строения тела соответствует наличию ему свойственной структуры псих, жизни по аналогии, между тем как эта особенность структуры вырастает в единстве с соматическими отличиями и лишь в развитии своем, в своей так сказать истории получает иную закономерность. Отсюда застылость и окостенелость X. в понимании Кречмера. Но при всем этом Кречмер далеко вперед продвинул дело изучения X. хотя бы уже тем одним, что наконец пошел по линии выделения первичных и ядерных особенностей X. Каковы же эти первичные особенности? Эмпирические факты и клин, наблюдения, к-рые позволяют выделить, в смысле Клагеса, основные качества X., позволяют думать, что к этим первично обусловленным особенностям X. относятся отнюдь не отдельные черты и свойства, как напр. возбудимость, аутизм, парадоксальность, общительность и т. п., а целые компоненты, сложные образования, лежащие в основе личности. Возбудимость, недержание аффекта в совокупности с вязкостью в мышлении, со склонностью к детализации, с особенностями чувственного тона интелектуальной жизни представляют несомненное родство и единство определенного ряда. Опыт указывает, что закономерность образования такого именно комплекса явлении иная, нежели напр. возбудимость, взятая в совокупности с поверхностностью в эмоциональной жизни, со сравнительной подвижностью и пластичностью интелекта. В этом смысле материал псих, организации личности не должен противоречить ни структуре ни степени интенсивности выражения ее. Слитность и звучание на одном регистре псих. жизни (Крепелин) указывает на одну и ту же природу происхождения его. Это вовсе не исключает того, что внутри такого единства могут звучать определенные противоборствующие тенденции. Т. н. асинхронность этих первично обусловленных комплексов принадлежит не разной природе, происхождения, а разным механизмам развития. Это положение иллюстрирует утверждение Геберлина о том, что в каждом отдельном случае наличествует ему одному свойственная связь особенностей структурных взаимоотношений X. Речь т. о. идет не об отделении «глубинного» от «кортикального», а о подлинном их взаимодействии, о едином комплексе явлений, природа к-рых лежит в особенностях организации определенных мозговых структур и систем. Эти последние в свою очередь связаны со всей совокупностью предрасположений, лежащих в основе и электролитного тонуса, и эндокринно-вегетативной организации, и во взаимодействиях более грубо данных соматических структур. Характерно, что патология определенных структур сразу же выпячивает на передний план расстройства такого комплексного порядка. Последние работы в области изучения опухолей, близко лежащих к т. н. стволовой.части мозга (Ферстер, Закс, Доротея Рессель и др.), указывают как раз на такие комплексные расстройства, характеризующиеся прежде всего соче-танностью нарушений как в аффективной жизни, так и в области мышления и интелекта. Идя в этом направлении, можно лишний раз получить подтверждение правильности высказываемых И. П. Павловым положений об изучении элементарных и простейших основ X. Типическое в его биол. понимании X. лежит не в выделении отдельных черт и отличий, как напр. аутизм, взрывчатость, вязкость, синтон-ность, поверхностность и т. п., а в выделении иного рода, исходя из принципа изучения закономерности фнкц. способностей всей нервной системы. Так, изучение процессов торможения при слабой нервной системе или срыва при явлениях возбуждения сильной нервной системы показывает со значительно большей объективностью первичное в самой системе развертывания «психических реакций». И далее. такого же рода изучения при наличии крайне обстоятельного накопления данных жизненной кривой индивида позволяют ставить вопрос о зависимости именно такого рода типа псих. реакций от ряда наследственно обусловленных предрасположений, вызываемых к жизни условиями самого развития X. Этим самым получает свое теоретическое обоснование и ряд давно наблюденных фактов, лежащих в плоскости изучения кривой возрастных изменений X. Такназ. пубертатные заострения отдельных черт X., реализующиеся то в нарастании ранимости, чувствительности, отгороженности, пугливости, то в нек-ром огрубении, эмоциональной холодности, аффективной взрывчатости, разбросанности, нередко наклонности к неоправданной игре фантазии и т. п., получают свое понимание именно в свете выявления под влиянием соматического своеобразия пубертатного периода развития. При этом механизмом выявления этих или иных комплексных образований является система определенных предрасположений, составляющая готовый путь. по к-рому идет временное заострение тех или иных черт. В этом направлении следует искать и механизм не только временных, но и имеющих тенденцию к зафиксированию пат. изменений, обычно проявляющихся на этом возрастном отрезке (напр. эпилептический, схи-зофренический процессы). В соответствии с указанным, на другом-конце жизненной кривой—на периоде возраста обратного развития—мы также можем отметить ряд изменений X., идущих то по линии заострения основных его черт, то по линии выявления пат. образований в психике, лежащих не столько в X., сколько на протяжении жизни спаянных с ним. Сюда относятся т. н. климактерические, артериосклеротические заострения X., а равно и обострения разного рода пат. процессов. Само собой разумеется, что пат. процессы не вырастают из X., а лишь используют его как русло для своего проявления, в то время как обычные заострения вырастают непосредственно из самого X. и не меняют самой качественной основы его, лишь обнажая ту или иную степень слабости невро-соматических основ X. (слабость «психо-церебральных путей» по Берце). Указанными соображениями под- рывается понимание развития X., как это дано одним из виднейших характерологов-генетиков современной Германии—Гофманом. Последний настаивает, в согласии с психологом Геберли-ном, на выделении в X. групп «наследственных радикалов личности», находящихся в постоянном противоборствовании между собой (аити-нсшичность X.). Это противоборствование и есть развитие X., умещающееся однако в узких рамках наследственно данных предрасположений. На самом же деле процесс развития X. бесконечно сложнее и многообразнее. Много-цветность развития X. определяется основным фактором, получающим особо важное значение в условиях, раскрепощающих личность. Там, где эта последняя сдавлена, сплющена, смята самим ходом общественного развития, там конечно и условия развития X. приобретают уродливый, тусклый вид. И лишь при радикальной ломке такого общественного уклада, в условиях роста и укрепления социалистического общества и культуры,—лишь в этих условиях личность получает возможность подлинного расцвета. Именно в этих условиях начинает действовать с особенной силой фактор переделок сознания личности. Вместе с ростом сознания, расширением его переделывается, растет и умножается сила интелекта—это острейшее оружие X. Следует полностью согласиться с Ясперсом, высказавшим положение о том, что отсутствие интелекта или его недоразвитость искривляют X. Нужно подчеркнуть вместе с тем, что наличие полноценного интелекта позволяет изменять X. в направлении выявления ■его наиболее ценных для жизни сторон. Это воздействие полноценного интелекта идет не только полинии компенсаторных образований, но и по линии непосредственных изменений в •самой структуре X. и степени интенсивности выражения отдельных образований его. На ряде эмпирических фактов эти связи интелек-туальных данных и X. неопровержимо подтверждаются хотя бы общеизвестным изменением X. в период возмужалости. В условиях, когда интелектуальные данные получают все возможности для своего расцвета, эта связь их с X. и его основами еще более определяется. Выявляются наиболее ценные черты подлинного X.: целенаправленность, уменье достигнуть поставленной цели, уменье сломать всяческие преграды, стоящие на этом пути. И дело всей -системы социалистического воспитания—овладеть этим огромного значения воздействующим фактором для роста и укрепления нового человека, человека социалистической культуры. Лит.: Apfelbach, Der Aufbau des Charakters, Lpz., 1924; В 1 e u 1 e г E., Die Probleme der Schizoidie ■u. der Syntonie, Zeitschr. f. d. ges. Neurologie u. Psychol., B. LXXVІII, 1922; Dilthey W., Die Typen der Weltanschauung, В., 1911; Ewald G., Temperament u. Charakter, В., 1932; H a b e r 1 i n P., Der Charakter, Basel, 1925; Hoffman H., Das Problem des Cha-rakteraufbaus, В., 1926; он ж е, Charakter u. Umwelt, В., 1928; Jung C, Psychologische Typen, Zurich, 1921; К 1 a g e s L., Die Grundlagen der Charakterologie, Lpz., 1923; Konstitution u. Charakter, htsg. v. Hirsch, В., 1928; Kretschmer E., Korperbau u. Charakter, 8 u. 9 Aufl., В., 1929 (рус. изд.-М.-Л., 1930); о н ж е, Der Aufbau der Personlichkeit u. Psychotherapie, Zeitschr. 1 d. ges. Neurol. u. Psych., B. CL, 1934; К г о n f e 1 d A., Lehrbuch der Charakterkunde, В., 1932; SprangerE., Lebensformen, 3. Aufl., Halle, 1922; Uti tz, Lehrbuch der Charakterologie, Lpz., 1929. В. Внуков.

Смотрите также:

ХАЯШИ Xapyo (Haruo Hayashi; род. в 1874), профессор ун-та в Токио. Окончил в 1897 г. мед. факультет Токийского ун-та. В 1905 г. занял в качестве профессора кафедру фарма- кологии в Киушиу ...
ХВОСТЕНА СИМПТОМ, ФЕНОМЕН, см. Спазмофилия.
ХВОЩ, Equisetum L., хвошник, толкачики, полевая сосенка. X. полевой, Equisetum arven-se L., растение сем. хвощевых (Equisetaceae). Встречается по всей Европе на влажных и песчаных местах. Трава этого растения, Herba Equiseti ...
ХЕГАР Альфред (Alfred Hegar; 1830—1914), выдающийся немецкий акушер и гинеколог. Медицинское образование получил в Гиссене, Гейдельберге, Берлине и Вене. По окончании ун-та в течение 12 лет был практическим врачом в Дармштадте, ...
ХЕЙЛИТ (cheilitis), воспаление губы. Наблюдается или изолированно или как частное проявление стоматита. Морфологически процесс или ограничивается катаром слизистой (слущивание эпителия, гиперсекреция слизистых желез) или принимает более глубокий и хрон. характер, локализуясь ...