ЛИЧНОСТЬ

ЛИЧНОСТЬ (лат. persona). Понятие «личность» принадлежит к числу тех понятий, которые на всем протяжении истории человеческой мысли вызывали величайший разнобой в определениях. И объем и содержание этого понятия в трактовке каждого философа, психолога или социолога оказывались чрезвычайно различными. Среди многих причин этого разнобоя особое значение приобрело то обстоятельство, что проблема психическ. свойств человека неизменно являлась ареной весьма острой идеологической борьбы классовых сил. От признания за человеческой психикой тех или иных свойств зависело то или иное обоснование религиозных догматов, правовых норм, обществ, институтов и т. д. Именно поэтому в сфере учения о личности больше всего сказывалась «партийностью занимавшихся этой проблемой исследователей. Сверх того проблема усложняется своеобразием проявления процессов личности. Именно Л. проявляется не только в актах поведения, но и в виде разнообразных псих. переживаний. Наличие этих последних постоянно давало повод идеалистам к поискам для нее нек-рой духовной основы, в корне отличной как от телесных процессов, так и от процессов окружающей нас объективной действительности. История проблемы. Чрезвычайно долгое время систематическое рассмотрение вопроса о Л. являлось уделом одних лишь философов и теологов. В эпоху недостаточного развития обществознания и естествознания и в соответствии с социально-экономическими условиями тех времен они приходили к тем или иным утверждениям о Л. чисто умозрительным путем; отсюда крайняя произвольность их построений. Так, Декарт утверждает, что уже «духу младенца присущи идеи о боге, о себе самом, о всех тех истинах, к-рые известны сами по себе». Теологи также доказывают на все лады, что неотъемлемым свойством Л. является стремление ее к «познанию бога», «к общению с богом», и пытаются, ссылаясь на особенности Л., создать себе наиболее полное представление о свойствах абсолютного духа. Вчастности иГегель изображает свойства абсолютного духа, диалектику его саморазвития, постоянно апеллируя к диалектике человеческого мышления. Он видит в ней отражение законов развития мирового разума, одним из высших воплощений которого является человеческая душа. Все эти особенности давно прошедших периодов учения о Л. имеют далеко не только один архивный интерес. Прежде всего они в той или иной мере присущи и ряду современных теорий Л., как это видно на примере работ В. Штерна (William Stern). Штерн считает основой Л. имманентно присущее ей первичное целевое начало. Присутствием в себе именно этого начала Л. и отличается принципиальным образом от мертвой «вещи» (Sache). И т. к. от взора Штерна не ускользает, что и кроме человека ряд образований, особенно общественных, находится в процессе развития, то и эти образования, т. е. семью, нацию, расу и т. д.. он рассматривает как Л.—носителя все того же имманентно- телеологического начала. Завершением этой системы Штерн считает «божественную личность мира» (Gottliche Allperson), в признании к-рой он видит по его собств. словам основной стержень своего учения о Л. То, что в свое время происходило в области тоологии, в современный период характерно для ряда социологических систем идеалистического типа. Личности, особенно Л. вождей, приписывается решающая роль в исторических событиях. Материальные условия общественной жизни с этой точки зрения играют второстепенную роль, фигурируя лишь как ограничитель суверенной человеческой воли, которая т. о. выдается за причину всего разнообразия социально-исторических форм. И опять-таки, подобно тому что имело место в теологии, эти построения достигаются ценой произвольного наделения Л. рядом свойств, соответствующих классовым идеалам данного исследователя» Так, идеологи крупной буржуазии подчеркивают как якобы имманентное свойство Л. ее стремление к власти, к обладанию, а также крайне индивидуалистические формы ее сознания (ср. Ницше). Аргументируя от этих будто бы природных свойств Л. и восхваляя их как наиболее ценное общественное явление, они пытаются идеологически обосновать и увековечить институт собственности, конкуренции и т. д. Точно также мел^ кобуржуазные социологи в обоснование своих реформистских проектов приписывают личности такие свойства, как извечно будто бы ей присущее стремление к правде и справедливости. Людвиг Фейербах впервые в истории новой философии материалистически поставил вопрос о Л., выступив против теологического и мистического ее истолкования, за признание психики функцией целостного организма, а конкретного содержания ее— продуктом воздействия объективной действительности на нервную систему человека. Однако в этом вопросе он не оказался последовательным, т. е. диалектич. материалистом, т. к. с одной стороны остался чужд конкретно-историческому подходу к Л., ас другой стороны оставил в тени момент трудовой, практически чувственной деятельности, столь важный для Л. как для субъекта человеческой истории.—Основоположники марксизма принципиально обеспечили действительно научное—как в теории, так и на практике—разрешение проблемы Л. не только благодаря созданной и разработанной ими материалистической диалектике и историческому материализму, но и поскольку ими сделан ряд указаний, непосредственно относящихся к этой проблеме. Однако одной из очередных задач марксистов-ленинцев на фронте идеологии и научно-исследовательской работы является систематическая разработка наследства Маркса-Энгельса-Ленина применительно к проблеме Л., сочетая эту разработку с изучением гигантского фактического "материала и задачами практики социалистического строительства. Развитие и структура Л. Одним из главнейших теоретических корней беспомощности буржуазных исследователей Л. сделать что-либо плодотворное в области личность изучения Л. является метафизический, чуждый идее действительного развития метод рассмотрения проблемы. Их обычн. прием— •брать объектом анализа вполне сложившуюся Л. представителя какой-нибудь эпохи. национальности или общественного слоя (б. ч. того самого, к к-рому принадлежат •они сами) и, отвлекшись от социально-исторического процесса, приведшего к образованию данного типа Л. во всей его конкретности и социальной обусловленности, спекулировать относительно психологических особенностей и психологической структуры этого типа. В лучшем случае они допускают момент развития в виде формирования Л. лишь в процессе ее индивидуальной жизни, причем и в этом случае соц. закономерности учитываются в минимальной степени, как нечто побочное и мало влиятельное. Именно таким спекулятивным путем приходит например Клагес (Klages) к своему различению «материала» (т. е. интеллектуальных особенностей) и темперамента, из к-рых будто бы складывается характер, или к положению о том, что тип темперамента определяется соотношением внутренних влечений и волевых задержек. Этот же путь приводит Гофмана (Hoffmann) к составлению надуманного перечня устремлений, свойственных будто бы в той или иной пропорции всякой вообще Л., перечня, в к-ром на самом деле фигурируют взятые из житейского обихода обозначения наиболее распространенных качеств современного мелкобуржуазного обывателя: влечение к захвату, самосохранение, самоутверждение, гордость, честолюбие, властолюбие, самоподчинение, самодисциплина и т. д. Неудивительно, что при таком подходе основные формальные признаки сложившейся личности — ее идеология, способность к целеполагающей практической деятельности, логическое мышление, характер и т. д.,—оказываются проявлением какой-то нематериальной субстанции (как напр. у В. Штерна) либо механистически выводятся из биол. задатков индивидуума. Реакционная сущность и буржуазная природа такого рода теорий и лежащей в их основе методологии очевидна. Вскрывая фальшь таких теорий и методов, марксизм в то же время выводит изучение Л. на подлинно научную дорогу. В своей работе «Труд как фактор эволюции от обезьяны к человеку» Энгельс не только дает единственно верную постановку проблемы возникновения «человека как человека», трактуя эту проблему как социально-историческую, но и конкретно вскрывает действительные основы образования специфических особенностей человеческого поведения.—Главной из этих основ является труд. В период перехода от обезьяны к человеку дело идет еще не о труде в собственном смысле этого слова, а о биол. предпосылках труда в виде сложных ручных операций, свойственных напр. шимпанзе, к-рые строят себе навесы для защиты от непогоды или пользуются палками для доставання плодов (ср. опыты и наблюдения Келера). Действительный «процесс труда начинается только при изготовлении орудий». Однако даже и зародыши об- щественно-трудового процесса приобретают исключительное значение не только для появления новых фнкц. психических особенностей, но и для возникновения глубоких перемен в организме человекоподобного существа и в первую очередь в анатомо-физиологии его нервной системы. При этом трудовой процесс действует на развитие человеческого организма и поведения не только непосредственно, но и через ряд опосредствующих моментов, каковы ряд требований, предъявляемых к первобытному человеку примитивными формами общества, изменение употребляемой пищи и т. д. На основе труда происходила характерная для человека специализация руки в анатомическом и фнкц. отношениях со всеми вытекающими отсюда физиол. корреляциями в остальном организме (прямая ходьба, особенности обмена веществ, связанные с особенностями человеческого питания), возникли физиол. предпосылки человеческой речи (речевой аппарат с его своеобразными центрально-нервными и периферическими приспособлениями); развитие же мозга, связанное в конечном счете все с тем же общественно-трудовым процессом, означало развитие как органов чувств, так и «все более проясняющегося сознания, способности к абстракции и к умозаключению». Связь между общественно-трудовым процессом и психо-физиологяей людей отнюдь не является односторонней. Сам труд в его специфически-человеческой форме есть целеполагаю-щая, разумная деятельность, изменяющаяся вместе с изменением человеческих потребностей и целей, а также с ростом знаний о природе и обществе. Стало быть самое возникновение труда предполагает наличие известных психо-физиол. особенностей, происхождение к-рых в свою очередь показывает, что дело идет о сложном диалектическом взаимодействии, в к-ром даже на заре развития ведущую роль играла (как и в дальнейшем) трудовая деятельность. В период происхождения человека, т. е. в период, когда стадное существование еще не сменилось подлинной обществ, жизнью со свойственными ей социальными закономерностями, необходимость в трудовой деятельности (вытекающая из соотношения между внешними условиями существования и наличными к тому времени психо-физиол. особенностями предка человека) приспособляла к себе поведение «дочеловека» в основном через законы биол. эволюции. Неразвитость общественной жизни и связанное с этим хотя бы отсутствие письменной речи исключали возможность соц. форм обогащения человеческой деятельности. Онтогенетические изменения почти предоставленного самому себе индивидуума были слишком несоразмерны с требованием действительности. Отбрасывая телеологические и механистические теории эволюции и опираясь на теорию Дарвина, следует допустить, что указанная выше необходимость действовала на «дочеловека» в основном путем естественного отбора и притом конечно на протяжении огромных промежутков времени. Результатом же этого воздействия были изменения, передававшиеся по наследству и ш личность последовательно закреплявшиеся в генофонде очеловечивавшихся животных. Так, в ДОчеловеческий период (м. б. также и на заре последующего периода) сформировалось в основном все, что биологически отличает человека от его животных предков, в частности человеческий мозг о его мощной и чрезвычайно диференцированной корой и усложненной невродинамикой Но достижением такого именно уровня психо-физиол. _<развития наряду с возникновением подлин-' но человеч. общества была создана основа для совершенно иного способа овладения природой и обществ, отношениями. Уже не на путях длительного формирования наследственных биол. приспособлений совершенствуются трудовые приемы, жизненно необходимые для овладения природой, а путем выработки «искусственных органов человека»—орудий труда. А т. к. с другой стороны выработка орудий труда есть общественный процесс, протекающий по разному в условиях различных соц.-эконом, формаций, то развитие человека определяется законами общественной жизни. Это отнюдь не означает, будто биол. момент в человеке теряет всякое значение. Не говоря уже о том, что биол. процессы являются субстратом общественно-исторических изменений в человеческом организме и поведении,—все общественное развитие человека было бы невозможно, если бы человек не достиг в доисторические времена высокого уровня биол. развития, если бы он в частности не стал обладателем исключительной по сложности своего строения и функционирования нервной системы. Такого рода биолог, организация открывает широчайшую дорогу для того необыкновенного усложнения и разнообразия форм человеческого поведения, к-рые возникают на основе общественного развития. И, наоборот, это последнее потому и является столь эффективным для каждого отдельного человека, включившегося в общественную жизнь, что для такой эффективности имеются необходимые предпосылки в свойственном homo sapiens уровне биол. организации. Верно наконец и то, что применительно к отдельному человеку его биол. особенности накладывают известный отпечаток индивидуального своеобразия на формальную сторону его поведения (нек-рые черты индивидуального темперамента, характера), причем знание этих особенностей и способа их изменения и использования в интересах определенных социальных Еадач далеко не безразлично для медицины, психотехники и педагогики. И тем не менее определяющим развитие человеческого поведения, ведущим это развитие со всем богатством и специфичностью его исторических форм, являются социальные закономерности. Соц. среду нельзя механистически противопоставлять человеку как существу якобы биологическому по своей природе. Соц. среда не есть нечто внешнее для человека, субъекта истории, изменяющего природу и общество в формах, определяемых особенностями той же соц. среды. Равным образом нет ничего ошибочнее, чем думать, что внутренний фактор в развитии индивидуума, его «самодвижение» с присущими ему противоречиями исчерпывается биологич. закономерностями. На самом деле соц. среда проникает «внутрь» человека, становится его сущностью в том смысле, что преобразует биолог, процессы и в этом преобразованном виде заставляет-их развиваться по линии преодоления творческого разрешения поставленных все той же соц. жизнью задач. У людей разных исторических эпох и разных общественных классов различны не только формы их поведения, но и физиол. сторона поведения— тип нервно-мозговой работы, степень развития и удельный вес корковых процессов в совокупной деятельности нервной системы. В частности деятельность органов чувств у человека является «очеловеченной» и притом в различной форме соответственно уровню соц.-историческ. развития. «Глаз стал человеческим глазом, подобно тому как его предмет стал общественным, человеческим предметом, созданным человеком для человека», говорит Маркс. «Ясно, что человеческий глаз видит иначе, чем грубый нечеловеческий глаз, что человеческое ухо слышит иначе, чем грубое ухо-и т. д... Образование пяти чувств это—-продукт всемирной истории».—Перед психоневрологами-марксистами стоит во всей своей широте принципиальная задача— изучить психо-физиологию человека как «очеловеченную», а стало быть социально-преобразованную и исторически изменчивую. Конкретизируя вопрос об определяющем; влиянии соц. среды на человека, необходимо со всей остротой выявить значение для человека классового характера этой среды в классовом обществе. Смазывание этого момента под предлогом более «широкого охвата» данной исторической обстановки чревато грубыми теоретическими и практическими (в том числе и политическими)¹ошибками. Классовая принадлежность определяет столь важные стороны психики (политические взгляды, отношение к труду, культурный уровень, бытовое поведение и т. д.), что ей нельзя Не придать первостепенного значения при разрешении основных воспитательных, медицинских и психотехнических задач. В свете указанных положений должен изучаться и вопрос о структуре Л. Как отдельные моменты этой структуры, так и их соотношения исторически чрезвычайно изменчивы; если психику как свойство высокоорганизованной материи нет никакого основания считать исключительной принадлежностью человека, то с сознанием дело обстоит иначе. Являясь ступенью усложнения психики, сознание возникает на базе соц. отнов1ений, достигших хотя бы минимальной степени развития. «Таким образом сознание есть изначально исторический продукт и остается им, пока вообще существуют люди. Сознание является разумеется прежде всего сознанием ближайшей чувственной обстановки и сознанием ограниченной связи с другими лицами и вещами, находящимися вне начинающего сознавать себя индивидуума. Это начало носит столь же животный характер ■, как и общественная жизнь на этой ступени, оно чисто стадное сознание; Ш ЛИЧНОСТЬ 806 человек отличается^; от барана лишь тем, что его сознание заменяет ему инстинкт или чтб его инстинкт носит сознательный характер» (Маркс, «Немецкая идеология»). Лишь в процессе дальнейшего общественно-исторического развития и на его основе сознание насыщается все новым содержанием и отдиференцировывается от сферы непосредственных побуждений, с к-рыми первоначально оно было сращено неразрывным образом. В частности на основе появившегося разделения труда возникает и осознание себя как Л., отличной от других индивидуумов. Сознание все в большей мере начинает играть роль ведущего момента в структуре Л. Каждый успех в борьбе за овладение природой или процессами общественной жизни либо предполагает либо имеет своим результатом усиление этой роли. Однако это положение правильно характеризует лишь общую тенденцию психологического развития на базе развития общественности. Ибо в конкретных исторических условиях и применительно к определенным слоям классового общества имеет место извращение этой тенденции. Тяжелая капиталистическая эксплоатация, выражающаяся в крайней длине рабочего дня, в монотонности узко специализированного трудового процесса, в политическом угнетении рабочего класса и в планомерном создании препятствий для его культурного роста, ведет до поры до времени к деградации роли сознания в структуре Л. Зато победа рабочего класса, развернутое социалистическое наступление на капиталистические элементы, развитие социалистических форм труда идут рука об руку с^;мощным расцветом пролетарской идеологии и возникновением у строителя социализма исторически новой структуры Л;, для к-рой с психологической стороны Особенно характерным является небывалое усиление роли процессов сознания в общей системе психики. Этот невиданный в человеческой истории ни по своему содержанию, ни по форме, ни по массовости распространения процесс идеологического и психологического развития подлежит тщательному изучению в частности и со стороны марксистов-психоневрологов, изучению, которое неизбежно связано с коренной реконструкцией психо-невро-логической области знания и с решительной борьбой против идеализма, механицизма и ■лжемарксистских извращений в психо-невро-логии. Результаты такого изучения будут иметь огромное значение для практики советской психотехники, педагогики и здравоохранения. Любое из наиболее влиятельных буржуазных учений о Л. находится в резком противоречии с основными условиями указанной з'адачи. К теории В. Штерна, выводящей развитие Л. не из общественного развития, а из деятельности заложенного в лй-чностл мистически-идеалистического начала, это положение относится в той же мере, как и к учению Крауса (Kraus), рассматривающего вегетативно - эндокринные процессы не как' необходимую биол. предпосылку деятельности Л., а как самую сущность этой последней. Этот подчеркнутый биологизм в подходе к пробле- ме Л. является у Крауса выражением его виталистического понимания процессов жизни, проникнутых, по Краусу, мистикой вегетативных устремлений (Vegetative Stro-mungen). Учение Фрейда (S. Freud) также должно-быть упомянуто в этой связи не только потому, что и оно впадает в мистику при рассмотрении биологич. истоков влечений Л. (ср. работу Фрейда «По ту сторону принципа удовольствия»), но и потому, что это учение метафизически ограничивает возможности сознания не тем или иным уровнем общественного развития, а препятствиями биол. порядка, идущими из «глубин» Л., из ее бессознательной сферы. Учение Фрейда имеет особенно близкое отношение к вопросу о другом важном моменте психологической структуры Л., о сфере влечений; потребностей, побуждений и интересов— всего, что непосредственно связано с глубокими эмоциональными переживаниями. Соц. обусловленность этих эмоциональных образований не менее очевидна, чем такая же обусловленность содержания и форм сознания. Лишь на основе общественного развития потребности, стремления и интересы человека приобретают все свое бесконечное-разнообразие. Столь же очевидно и классовое содержание этих образований. В развитии отдельной Л. они появляются не сразу и повидимому онтогенетически связаны как со своими отдаленными источниками с примитивными влечениями детского возраста. Но из этого последнего обстоятельства отнюдь не следует, будто и в дальнейшем развитии Л. над эмоциональными образованиями тяготеет печать их прошлой связи с примитивными влечениями. Лишь сугубый биологизм в подходе к проблеме Л. приводит к утверждениям обратного порядка и заставляет искать во что бы то ни стало имеющее будто бы место глубокое сходство между примитивными влечениями и сложившимися эмоциональными установками взрослой Л. Именно по линии такого биологизма и идет Фрейд, сводящий развитие Л. к процессу т. н. «сублимации», или преобразования сексуального влечения. По меньшей мере две принципиальные ошибки опорочивают эту теорию. Основой развития эмоциональных образований в их специфическом содержании является общественное, а не индивидуальное развитие; только включаясь в общественно-экономическую жизнь, человек становится обладателем этих образований. С другой стороны сублимация отнюдь не означает, по Фрейду, подлинного изменения сущности либидо . По Фрейду, каковы бы ни были устремле-¹ ния и потребности Л., они сохраняют свою либидинозную сущность, и преобразование их означает лишь процесс их чисто внешней ^; маскировки. Удовлетворяя любое из своих I стремлений, Л. будто бы удовлетворяет i либидо, центральное и наиболее существен-I ное место к-рого в психике Фрейд пытается | мистически вывести из специально на сей | счет' придуманных изначальных тенденций ! «всего живого»,—Стремления и побужде-I ния психики изменяются в своем развитии ' не .только по: содержанию, но и по форме. Именно они, так сказать, интеллектуализи-руются, принимая сознательный характер и заимствуя у интеллекта пластичность и подвижность, свойственную этому «аппарату» логического мышления. Но такого рода изменение опять-таки является с одной стороны результатом социальной активности личности, а с другой стороны — открытием новых в жизни индивидуума возможностей соц. воздействия на развитие Л. Если однако по отношению к формальным особенностям Л. нельзя не учитывать их биокомпонента (в его подчиненном и преобразованном виде), то с содержанием психики и поведением Л. дело обстоит принципиально иначе. Содержание псих, деятельности и в первую очередь взгляды человека, представляющие собой субъективное выражение определенных классовых идеологий, целиком детерминировано условиями соц. деятельности индивидуума как члена одного из классов данной общественно-экономической формации. Эти взгляды в свою очередь направляют поведение человека и делают его сознательным участником классовой борьбы, в процессе к-рой его сознание, если он принадлежит к революцией. классу, поднимается на все более высокие ступени. В особо резком противоречии с этими положениями находится учение Шпрангера (Spranger), пытающегося вывести содержание сознания и ряд идеологических установок Л. из мистически заложенных в самой ее природе имманентных тенденций. Кречмер, оперируя в отличие от Шпрангера биологическими соображениями, приходит по существу к такой же ложно? позиции: из схизотимического склада психики он выводит идеалистические взгляды Л., фанатизм и деспотич. наклонности.—Процессы сознания, морфол. субстратом к-рых является по преимуществу мозговая кора, тесно связаны с эмоциональными процессами. Эти последние наряду с корковой имеют также и подкорковую локализацию—средоточие вегетативной регуляции внутри органических процессов. Такова анатомо-физиологическая связь, через посредство к-рой реализуется глубокое влияние наиболее социально детерминированных и в то же время наиболее существенных сторон Л. на жизнедеятельность человеческого организма в целом. Значение высших психофизиологич. про-цезсов для жизнедеятельности человеческ. организма столь часто обнаруживается в практике медиц. работника и в такой мере получило теоретич. обоснование, что лишь представители крайнего механицизма в медицине принципиально игнорируют важность учега особенностей Л. в целях профилактики и лечения. Именно поэтому лозунг «считайся с личностью больного», взятый в такой его общей форме, является для настоящего времени не только бессодержательным, но и весьма двусмысленным, т. к. под этим лозунгом растут в обстановке кризиса капитализма реакционные учения о мистической сущности здоровья и болезни, о бесплодности точной науки, о медицине как чистом искусстве и т. д.>—учения, проникающие в замаскированном виде и в СССР. Суть дела применительно к проблеме Л. заключается в том, чтобы на основе марксистско-ленинского учения о человеке и ясного осознания задач советского здравоохранения в период пролетарской диктатуры и развернутого социалистич. наступления изучить Л. обслуживаемых сов. медициной строителей социализма во всем их конкретно-историческом и классовом своеобразии, в их развитии, в их соц.-эконом. обусловленности и приложить результаты этого изучения ко всем разновидностям профилактич. и лез. деятельности. Бороться за повышение пролетарского классового сознания, за социалистическое отношение к труду, против религиозного дурмана, против мелкобуржуазной раздвоенности, политической дезориентированности и пр.—значит для советского врача не только содействовать социалистич. строительству и тем самым развивать коренную основу оздоровления трудящихся, но и стимулировать в них самих, в их психофизиологии предельно возможные силы сопротивления патогенным факторам, мобилизовать максимум компенсаторных процессов в случаях непоправимого дефекта и т. д. В частности и психотерапия как специальный вид мед. воздействия должна быть радикально перестроена на указанных основаниях. (Патология Л.-—см. Психопатология). Лит.: Архив Маркса и Энгельса, т. I и III, M.—Л., 1924—27; Кречмер Э., Медицинская психология, М., 1927; он ше, Строение тела и характер, М.— Л., 1930; Ленинский сборник, № 9, под ред. Н. Бухарина, В. Молотова и М. Савельева, М.—-Л., 19 29; Фрейд 3., Введение в психоанализ, М., 1922; Юдин Т., Евгеника, М., 1928; Юнг К., Психологические типы, М.—Л., 1924 (поел, немецк. изд.— Wien, 1926); A d 1 е г A., tlber den nervosen Cha-rakter, Miinchen, 19 28; К1 ages L., Die Grundla-gen der Charakterkunde, Wien, 1927; Kraus F., Allgemeine und spezielle Pathologie der Person, B. I—II, Ldz., 1919—26; Peters W., Vererbung gei-stiger Eigenschaftm und psychische Konstitutlon, Jena, 1925; Stern W., Die menschliche PersSn-lichkeit, Lpz., 1918. См. также литературу к ст. Психология. И. Сапир.

Смотрите также:

ЛИШАЙНИКИ, лишаи, Lichenes, своеобразный класс низших растений, состоящих из гриба и водоросли, образующих вместе один организм. Грибы лишайников за ничтожным исключением относятся к сумчатым. Водоросли Л. носят общее старое название ...
ЛОА (Loa), родовое наименование круглых червей (нематод) из подотряда Filariata, 30» SI» сем. Filariidae и подсемейства Loanae. Род Loa Stiles (1905) характеризуется нижеследующими признаками: рот лишен губ, на голове два лятеральных ...
ЛОБАРНЫЙ СКЛЕРОЗ (дольчатый), частичный склероз головного мозга, захватывающий какую-либо его часть или все полушарие; представляет характерную особенность исходных процессов при детских параличах и только в исключительных случаях наблюдается при очаговых изменениях в ...
ЛОБЕЛИЯ, Lobelia inflata (лобелия одутлая), растение сем. Campanulaceae-Lobelio^ ideae (индейский табак), произрастает дико или культивируется в вост. части Сев. Америки; в Зап. Европе стала усиленно культивироваться после империалистской войны; употребляется ...
ЛОБНАЯ ДОЛЯ, lobus frontalis cerebri, передний отдел головного мозга, особенно— развитый у организмов, наиболее высоко стоящих на зоологической лестнице, и в частности у человека. — Морфология. Л. д. представляются парным образованием, ...