ПСИХИАТРИЯ
ПСИХИАТРИЯ, наука о психических заболеваниях,
История П. Как научная дисциплина П. сформировалась только в 19 в.-, хотя трактуемые ею заболевания начали привлекать в себе интерес и внимание людей на самых ранних ступенях человеческого общества. Советский исследователь истории психиатрии Ю. В. Кан-набих делит ее развитие на шесть периодов. 1. Донаучный период—с древнейших времен до появления эллинской медицины. Его характерной .особенностью является примитивно-теологический взгляд на псих, б-ни, к-рые кажутся вызванными колдовством и злыми духами и которые поддаются заклинаниям, а не лечению. Одновременно однако происходило, хотя и бессистемное, накопление разрозненных фактов и наблюдений, получивших образное запечатление в мифологии и народной поэзии.—• 2. Вторая эпоха обнимает древнюю греко-римскую медицину. Началом ее условно можно считать 7 или 6 в. до хр. эры, когда появились первые попытки мед. подхода к психически больным. Наряду с метафизическими измышлениями в эту эпоху все более пробивается и научно-реалистическая струя. Гиппократ, Цельс, Архиген, Аретей, Соран и Гален описали клин. картины ряда заболеваний, положили начало научной терминологии в области П. и дали несколько ценных и часто намного опередивших свое время указаний по уходу за б-ными и их лечению. Эта блестящая эпоха заканчивается в конце 3 в. нашего летосчисления.—3. В третьем периоде, совпадающем в основном с эпохой феодализма, начатки П. развивались в недрах монастырской медицины, где в течение целого ряда веков процветала своеобразная смесь мистики и примитивного народного врачевания. Монастырское призрение псих, б-ных является как бы первым намеком на организацию стационарной психиатрической помощи. В 10, 11, 12 и 13 вв. по мере развития городского хозяйства в Италии, Франции и Германии все более закреплялся взгляд на псих, заболевания как на явления, подлежащие естественно-научному изучению. Это течение широко распространилось в эпоху Возрождения. В 15 и 16 вв. уже началось строительство специальных «сумасшедших домов» (в Испании, Германии), б. ч. упрощенных и незначительных по своим размерам. Одновременно с этим указанный период ознаменовался знаменитыми «процессами ведьм», в числе которых несомненно жертвами инквизиции становились и психически больные. Из этой эпохи особенного упоминания заслуживает деятельность двух лиц: жившего в начале 16 века знаменитого врача Парацель-са, фактически бывшего одним из основоположников гипнотерапии, и—несколько позднее— немецкого врача И. Вейера, посвятившего свою деятельность защите душевнобольных, подпадавших под обвинение в колдовстве и ведовстве, от инквизиции. В 16, 17 и еще отчасти даже в 18 веках взгляд на психически больного содержал в себе обильные элементы мистики. И только к концу 17 и началу 18 вв. увеличивается число психиатрических больниц и одновременно с этим появляются и первые исследования о помешательстве, стремящиеся опереться на данные естествознания. 4. Действительно новой эпохой в истории П.—четвертым периодом ее развития (Канна-бих)—следует считать вторую половину 18 в., особенно последнее его 10-летие. Психиатрия в этом периоде и далее особенно оплодотворена была идеями французской материалистической философии (Ламетри, Кабанис). Этот сдвиг прежде всего дал себя знать изменением отношения к душевнобольному. Парижский хирург Тенон и англичанин Тьюк были первыми пропагандистами гуманного обращения с «помешанными», но слава революционного реорганизатора дела ухода за псих, больными по заслугам досталась' директору парижского приюта Бисетр—Пинелю, который уже во времена Конвента добился прекращения заковывания в этом учреждении больных в цепи. Последователь Пинеля, Эскироль, трудом «О душевных болезнях», в котором он дал элементарную классификацию психозов и описание их основных клин, картин, заложил прочный фундамент и для всего дальнейшего развития научной П.Он уже отчетливо представлял себе наличие неразрывной связи между соматическими и псих, симптомами. Ему П. обязана также многими ценными практическими мероприятиями по уходу за больными, в частности введением в употребление желудочного зонда для кормления отказывающихся от пищи. Современник Эскироля, Бейль, в 1822 г. дал первое клиническое и патологоанатомическое описание прогрессивного паралича (болезнь Бейля) как отдельной единицы. Ученики Эскироля, Фальре и Байарже, значительно углубили разработку учения о прогрессивном параличе и первые описали закономерность чередования фаз возбуждения и угнетения в рамках одного заболевания—циркулярного психоза. Ряд других французских психиатров — Каль-мейль, Лёре, Паршап, Бриер-де-Буамон, Тре-ла, Моро-де-Тур, а также крупнейший бельгийский психиатр Гислен завершают эту блестящую эпоху, положившую начало развитию современной научной и практической П. и неразрывно связанную с именем Пинеля. 5. Следующий период в развитии западноевропейской психиатрии Каннабих назвал именем Конолли, английского психиатра, который, «63 продолжая дело Пинеля, высказался за полную отмену механических способов стеснения психически б-ных (связывания, надевания смирительных рубашек). Принцип этой эпохи в П. выражается в нестеснении—«no restrant». Идеи Конолли, получившие в Англии признание еще в 30-х и 40-х годах 19 века для своего распространения на континенте—и особенно в странах Средней Европы — потребовали еще нескольких десятилетий,—время, к-рое понадобилось для ликвидации соц.-эконом, отсталости этих Лран по сравнению с промыш ленцой Англией. В Германии напр. эпоха реакции одновременно с расцветом идеалистической натурфилософии и мистики вызвала в П. к жизни реакционную школу «психиков» (Гейнрот, Иде-лер, Бенеке), в мировоззрении к-рых возродились средневековые представления о роли демонического начала, «зла», «греха» и т. п. в возникновении болезней. Гейнрот думал, что не только психозы, но и соматические заболевания возникают благодаря разрушающему действию порока: «в истории окончательно расшатанного пищеварения,—пишет он,—пораженной в своих тканях печени или селезенки, в истории заболевания воротной вены или больной матки с ее яичниками—мы могли бы найти свидетельства долгой порочной жизни, врезавшей все свои преступления как бы неизгладимыми буквами в строение важнейших органов, необходимых для человека». Убежденные в необходимости исправлять душевнобольных, «психики» способствовали распространению своеобразной механизированной психотерапии, представлявшей полную противоположность побеждавшему в то время во Франции и Англии стремлению к нестеснению душевнобольных: при помощи смирительных камзолов, специальных завязок и поясов больных на длительные сроки неподвижно фиксировали в лежачем, сидячем или стоячем положении, сажали их во вращающиеся клетки или подвергали вращению кровати, на к-рых они лежали, погружали их неожиданно в ледяную воду или медленно лили им холодную воду на голову и т. д., т. е. по существу подвергали их пыткам. Полярцой противоположностью школы психиков явилась школа «соматиков» (Нассе, Яко-би, Фридрейх и др.),' существовавшая почти в то же время и исходившая из положения, что в основе душевных б-ней лежат материальные изменения в организме. Особенностью самого влиятельного из соматиков, Якоби, было отрицание исключительной роли в происхождении психозов головного мозга, равное с к-рым значение он приписывал симпат. нервной системе, кровеносным сосудам и всем другим внутренним органам. После продолжавшейся в течение ряда лет ожесточенной полемики соматическое направление к началу пятидесятых годов одержало полную победу над психиками. Дело соматиков было завершено жизнью и работой гениального психиатра Гризингера, завоевавшего для немецкой П. руководящее положение в , дальнейшем развитии этой науки и в своем учебнике (1845), давшего первое научное и систематическое иззлжение учения о душевных б-нях. Психиатрическое мировоззрение Гризингера вытекало из его философских взглядов, в основном питавшихся франпузским материализмом, и определялось следующими положениями: 1) в основе всякого психоза лежит определенный пат.-анат. процесс в мозгу; 2) псих, деятельность построена по схеме ре- флекса, и 3) психотич. картины сами по себе—не б-ни, а лишь изменчивые симптомы единого мозгового процесса с определенным ходом; они могут быть распределены соответственно стадиям этого процесса, начиная от излечимых первичных аномалий и кончая неизлечимыми вторичными явлениями сумасшествия и слабоумия. Последнее положение сделалось лозунгом господствовавшей в Германии вплоть до Крепелина «симптоматологической школы» в психиатрии. С Гризингера, значение к-рого в истории П. было равно значению Пинеля и позднее Крепелина, начинается приобщение немецкой П. и к практическим достижениям английских и французских психиатров. Сам Гризингер был энергичным борцом за принципы Конолли. За ним следовала блестящая плеяда исследователей (Мейнерт, Вестфаль, Вернике и др.), исходивших в своей работе из общих с ним принципиальных положений и применивших эти положения к детальной научной разработке отдельных вопросов клин. П. Особенностью этого направления, особенно резко выраженной у Мейнерта, был исключительный интерес к вопросам мозговой анатомии, решение к-рых, согласно взглядам этой школы, дqлжнo было определить успех П. как клин, и лечебной дисциплины: псих, процессы подлежали-локализации в определенных центрах и соединяющих эти центры путях, часть к-рых уже получила название «ассоциационных», а психопатологические явления в идеале должны были быть выражены в терминах выраставшей на основе еще крайнего недостатка фактических знаний «мозговой мифологии» (ироническое выражение Нисля). Клиника, хотя ей по необходимости и приходилось уделять преимущественное внимание, в идее отходила на роль второстепенной дисциплины, долженствовавшей лишь регистрировать симптомы, соответствовавшие последовательному поражению тех или иных отделов или систем мозга. Несмотря на отмеченную односторонность и упрощенность в понимании задач психиатрии научные достижения этой школы громадны, и к ним как к истокам обращается всякий современный исследователь при разработке любого вопроса научной и клин, психиатрии. Во Франции новую струю в психиатрическое исследование внес современник Гризингера и Дарвина, Морель, автор «Трактата о вырождениях», положившей основание наследственно-биологическому изучению псих, заболеваний. По мнению Мореля в основе большей части психопатологических явлений лежит
вырождение (см.). Морель составил и классификацию психозов, основанную на принципе вырождения. Более глубокую разработку вопросов клин. П. с точки зрения этого учения дал величайший французский психиатр второй половины 19 в. Маньян, деливший все психозы на и р о с т ы е, т. е. случайные заболевания, могущие постигнуть любого нормального человека, и дегенеративные, тесно связанные с ненормальной психо-физиол. организацией де-генеранта. В немецкой науке идеи Мореля оказали влияние еще на Гризингера, их духом проникнуты и наиболее распространенные в последней четверти 19 в. классификации психозов Шюле и Крафт-Эбинга. 6. Последний, шестой, период в развитии П., непосредственно сливающийся с современностью, тесно связан с деятельностью гениального реформатора психиатрической науки—Крепе-лина. В практической П. этот период, начинающийся с последнего десятилетия 19 века, характеризуется колоссальным расширением и совершенствованием психиатрической помощи, организацией больниц, колоний, патронажей. В уходе за душевнобольными наступает новая эра, в значительной степени стирающая границу между психиатрическими и соматическими б-цами,—эра постельного режима, одновременно с наступлением которой уничтожаются и последние остатки системы «стеснения»—запирание возбужденных б-ных в «изоляторы». В теоретической П. эта эпоха наполнена борьбой Крепелина за выдвинутый еще Кальбау-мом принцип клин, нозологии, к-рый должен был и в теории уничтожить принципиальное различие между соматическими и псих, заболеваниями. В противоположность господствовавшему до него симптоматологическому направлению, Крепелин стал понимать псих, заболевания по аналогии с болезнями, изучаемыми внутренней медициной как своеобразные, принципиально отличные друг от друга процессы с особыми для каждого этиологией, симптоматологией, течением и исходом. Крепелин порвал и с другим представлением своих предшественников, именно, что псих, болезни это— б-ни головного мозга, и, возвращаясь к взглядам соматиков, выдвинул положение, что психозы это—заболевания всего организма, причем психопатологические явления представляют только наиболее яркие обнаружения болезни, им должен соответствовать и ряд общесоматических симптомов, в основе же чаще всего следует искать то или иное расстройство обмена веществ, вызванное в одних случаях изменением деятельности эндокринных желез, в других—-отравлением или инфекционным процессом.—Крупнейшим достижением Крепелина является объединение многочисленных симптоматических картин психозов с разными названиями в немногие крупные по объему нозологические группы, среди которых господствующее положение заняли и удержались до сих пор группы раннего слабоумия (теперь схизофрения) и маниакально-депрессивного психоза. , Учение Крепелина легло в основу всей современной психиатрической науки. Однако симптоматологическое направление, во главе к-рого с начала 20 в. стал фрейбургский профессор Гохе, не сдало своих позиций. Нозологический принцип по мнению Гохе потому несостоятелен, что этиологические моменты, которые имел в виду Крепелин, представляют лишь толчки, приводящие к проявлению уже заложенных в психике вероятно каждого человека предрасположений к определенным пат. формам реакций. Эти формы реакций, мы и наблюдаем в виде тех или иных симптомо-комплексов. Психопатологические симптомо-комплексы представляют различные варианты, границы между которыми трудно проводимы и неопределенны; пытаться строго их разграничивать и искать в основе каждого строго определенный болезненный процесс с одними и теми же этиологией, течением и исходом значит гоняться за фантомами. Значительную поддержку Гохе оказало учение Бонгеффера об экзогенных типах реакций, т. е. о том, что все псих. расстройства, возникающие в результате инфекций, интоксикаций и травм, вне зависимости от вызвавшей их причины протекают в I форме немногих типичных симптомокомплек-сов. Привлекшие, особенно во время войны 1914—1918 гг., внимание психиатров психогенные нарушения психики, так наз. реактивные состояния, также не укладывались в рамкк Крепелинской нозологии. Споры менаду сторонниками этих двух направлений продолжались до начала 20-х гг. 20 в., когда они потеряли свою остроту в значительной степени вследствие ряда уступок со стороны самого Крепелина, согласившегося с вероятностью существования предобразованных псих, механизмов, ведущих к развитию повторяющихся при разных заболеваниях относительно немногих сим-птомокоплексов, к-рые как бы представляют различные регистры организма и характерны не столько для приведшего их в движение болезненного процесса, сколько для пораженных б-нью областей личности. Смягчению противоречий содействовало также и влияние идей начавшей развиваться еще с первого десятилетия 20 века конституциональной патологии, а также и структурного понимания психозов с его стремлением к многомерной послойной диагностике. Психиатрия в дорево л-ю ц и о н н о й России. О положении психически больных и строительстве учреждений для них—
си.Психические больные. Научной психиатрической работы в России вплоть до начала 60-х годов почти не велось. Пионером этой работы был первый русский профессор П.—И. М. Балинский (в Петербургской Медико-хирургической академии, кафедра учреждена в 1857 г.). Балинский не оставил крупных печатных работ, но его лекции отличались тонкостью клин, анализа, блеском, оригинальностью и привлекли к изучению П. ряд талантливых молодых людей, многие из к-рых (Мержеевский, Сикорский и др.) позднее сделались видными психиатрами. Балинский принимал живейшее участие и в общественной работе на поприще П.: он основал (в 1862 г.) «Об-во петербургских врачей для помешанных», разрабатывал планы устройства ряда б-ниц, много работал в качестве судебного эксперта и т. д. Его преемником, в научном отношении значительно более крупным, был И. П. Мержеевский, клиника к-рого в 70—80-х гг. была главным рассадником русской научной и практической психиатрии. Мержеев-скому между прочим принадлежат и первые попытки, правда очень наивные, а зачастую и реакционные (напр. мысли о религиозном воспитании), очертить круг мероприятий, необходимых для охраны псих, здоровья и т. о. фактически положить основание псих, гигиене.—■ Второй по времени основания самостоятельной кафедрой П. в России была Казанская (осно--ванав 1866 г.), третьей—Харьковская (1877 г.). В Москве в 1863 г. из курса частной патологии и терапии был выделен отдельный курс невропатологии, с к-рым до 1887 г. и оставалось соединенным преподавание П. В этом году была открыта в Москве отдельная психиатрическая клиника и одновременно учреждена самостоятельная кафедра П. Занявший ее С. С. Корсаков был одновременно и крупнейшим ученым с мировым именем, которое теперь связано с названием описанного им заболевания (см.
Корсаковский психоз), и реорганизатором русской П. на основе принципов нестеснения и постельного содержания псих, б-ных. Восьмидесятые и девяностые годы 19 века, на к-рые приходится профессорская деятельность Кор- 66» сакова, были эпохой наиболее интенсивного | строительства новых психиатрических больниц и реорганизации старых. Эта работа была осуществлена плеядой талантливых психиатров (Литвинов, Яковенко, Кащенко, Андриолли, Баженов, Буцке, Герман, Говсеев, Евграфов, Максимов, Штейнберг, Якобий и др.) при активнейшем содействии Корсакова. К началу 20 в. русская П. уже стояла на равной ноге с западноевропейской как в смысле организации ухода за б-ными, так и в научной разработке вопросов. В этом последнем отношении из ее рядов выдвинулись такие крупные ученые, как Бернштейн, Бехтерев, Кандинский, Ковалевский, Краинский, Рыбаков, Сербский, Си-корский, Суханов, Токарский, Чиж и др., выступавшие с многочисленными работами как в научных обществах и на съездах, так и в специальной мировой прессе. Советская психиатрия. Империалистская война и последовавшие за ней годы гражданской войны и интервенции тяжело отразились на состоянии психиатрических б-ц, приведя многие из них в состояние тяжелой разрухи. Однако уже с лета 1918 г. основанная первоначально при Совете врачебных коллегий и вошедшая позднее в состав НКЗдр. РСФСР невро-психиатрическая секция (П. П. Кащенко, Захаров, Прозоров, Рахманов, при участии Ганнушкина) устанавливает связи с провинциальными психиатрическими больницами, помогает им инструктажем и материальными средствами. К 1925 г. восстановительный период советской П. заканчивается и начинается ее реконструкция на основе принципов профилактики и диспансеризации: растет внимание к тем группам псих, б-ных, к-рые не попадают обычно в психиатрические б-цы, соответственно. чему широко развивается внебольничная П. (ин-т районных психиатров в Москве и Ленинграде, невро-психиатрические диспансеры и пр.).—В последние годы советская П. принимает все более активное участие и в самом социалистическом строительстве: больничное дело перестраивается в сторону преимущественной помощи социально наиболее ценным группам трудящегося населения, обращая свое особое внимание на острые и излечимые состояния; организованно проводится охватывающая во многих б-цах 80—90% всех больных активная трудовая терапия вплоть до организации на территории б-ц целых построенных по фабричному типу производств (б-ца им. Кащенко в Москве, клин, отдел Психоневрологич. академии УССР и т. д.). Внебольничная П. сосредоточивает свое внимание главн. обр. на рабочих ведущих отраслей промышленности, помогает рациональной организации их труда и стремится к оздоровлению их быта. Совместно с органами трудовой экспертизы и соц. страхования психиатры заботятся о скорейшем возвращении выписываемых из
б-п ч работе и о вовлечении состоящих у них на учете 5-ных в производство. Научная работа в области П., стремящаяся овладеть принципами марксистско-ленинского миросозерцания, в послереволюционные годы развертывается особенно широко. .Особенно интенсивно ведется работа по изучению психопатий, реактивных состояний и экзогенных заболеваний, т. е. форм, не требующих длительного интернирования в больницах и входящих преимущественно в состав так называемой «малой психиатрии». Здесь ряд исследователей получает возможность наиболее полно развер- нуть свои способности (Ганнушкин, Гиляровский, ОСИПОВ И Др.).
-.П. Зиновьев. Направления в психиатрии. Анатомо--физиологическое направление. Успехи анатомии и физиологии нервной системы, способствовавшие мощному развитию невропатологии во 2-й половине 19 в., долгое время не могли быть в достаточной мере использованы П. вследствие чрезвычайной' сложности изучаемых ею явлений. Тем не менее уже Гризингер, а за ним Мейнерт, Вернике учили, что в основе каждого психоза лежит пат.-анат. процесс в мозгу и что вся психическая деятельность человека построена по схеме рефлекса. Труды Нисля и Альцгеймера к началу 20 в. дали ценнейший материал для изучения основ значительной части псих, заболеваний. При этом получилась возможность пат.-анат. отграничения прогрессивного паралича, сифилитических психозов, артериосклероза, старческих психозов и пр.; на основании анат. данных выделены новые формы психических заболеваний (б-ни Альцгеймера, Пика), установлена принадлежность к органическим заболеваниям нервной системы психозов, считавшихся до сих пор функциональными (эпилепсия, пресенильные психозы, схизофрения и пр.). Около того же времени Бродман на основании архитектонических данных установил наличие обособленных полей в коре головного мозга, что дало предпосылку для возможности локализации более простых псих, функций и их расстройств. С другой стороны, достижения физиологии (особенно английской и голландской школы— Шеррингтон, Магнус), а равно биохимии, серологии—также начали получать применение при П. Так обр. П. в значительной мере стала развиваться по тому же пути, что и родственная область—невропатология. К наиболее ярким представителям неврологической школы психиатров относятся Пик, Петцль, Клейст. В России к началу 20 в. на основах достижений физиологии (учение о рефлексах Павлова и др.) создалась рефлексологическая школа в П. (Бехтерев и др.). ■— Анат.-физиол. направление (к к-рому принадлежит и неврологическая и рефлексологическая школы) несомненно способствовало укреплению связи между П. и прочими мед. дисциплинами, содействовало быстрому росту психиатрических знаний, оказало большое влияние на общий ход развития П. (в частности сильно отразилось на нозологической концепции Крепелина), и в то же время на данном этапе имело огромное принципиальное значение, укрепляя позиции материализма в данной области знания. Несомненно однако, что ряд представителей этого направления впал в ошибку упрощения, сводя напр. к рефлексам всю качественную особенность псих, явлений и тем самым становясь на позиции механицизма или узко локализаторски объясняя ряд психопатологических явлений. Тем не менее анат.-физиол. методика исследования в П. наряду с другими, а в особенности с клинической, должна и в дальнейшем дать ценные результаты в нашей науке.
м- Гуревич. Биохимическое направление. Первые работы по биохимии психозов относятся еще к концу 19 в. (Краинский и др.), однако непрерывная разработка относящихся сюда вопросов начинается только с появления двухтомной монографии Кауфмана (1908—191'0 гг.). После него биохим. исследованиям у душевнобольных стало посвящать себя все большее и большее количество работников. В этом направлении в Германии интересна работа современного мюнхенского исследователя Вута (Wuth), а в СССР—проф. Ющенко, еврейского и пр. Несмотря на большое количество кропотливых исследований результаты последних остаются невеликими. Объясняется это крайней сложностью и многообразностью предмета исследования. Отсюда же растет ряд принципиальных ошибок, обычно допускающихся исследователями этой трудной области. Главной из них является стремление приводить найденные i при том или ином психическом заболевании отклонения в области обмена веществ в причинную связь только с этим самым заболеванием, забывая о наличии побочных взаимозависимостей, как-то: влияния сопутствующихб-ней (tbc, сифилис и пр.), различий, зависящих от разницы пола, возраста, давности заболевания, картины последнего (напр. возбуждение, ступор) и пр. Вредно действовал также имевший место у многих исследователей отрыв от клиники, потеря связи с живым, конкретным человеком, живущим в' определенных условиях среды, питания и пр. Более ранние исследователи, исходя из наблюдений над влиянием на нервную систему алкоголя, опия и пр., строили свои выводы на предположении, что психозы являются отражением нарушения в области обмена. В последние годы, исходя из представления о решающем значении межуточного мозга для процессов обмена веществ, чаще высказывается противоположное мнение, именно, что расстройство обмена при псих, расстройствах— явление вторичное, а первичным надо считать поражение мозга. Возможно, что во многих случаях и нарушение обмена и заболевание мозга сами подчинены третьей общей причине. Окончательно решить все эти сложные вопросы смогут только исследования, проводимые в тесной связи с клиническими наблюдениями и по уже принятому в клинике принципу установления послойных, многомерных связей и отношений.
м. еврейский. Эксперимента л ьн о-п с и х о л о г и ч е-ское направление. Усложнение задач клин, наблюдения и потребность в создании такой методики психиатрического исследования, которая по своей точности, не уступала бы методам соматической медицины, создали к концу 19 в. очень благоприятную почву для попыток использования в П. психологического эксперимента. То обстоятельство, что Крепелин был учеником Вундта и до начала своей психиатрической карьеры работал в его лейпциг-ской лаборатории, не могло не способствовать тесному сближению экспериментальной психологии с психиатрией. Крепелин продолжал свои психологические работы и тогда, когда уже был руководителем Гейдельбергской клиники. Темы этих работ, естественно, чем далее, тем все более стали определяться его психиатрическими интересами. Так возникли положившие начало экспериментальной психопатологии классические исследования об умственном утомлении и о влиянии малых доз различных наркотических средств на псих, деятельность. Учениками Крепелина был произведен ряд работ по изучению отдельных псих, функций при различных психозах. Вскоре экспериментально-психологические лаборатории стали основываться и при других психиатрических клиниках (у нас впервые в Москве—Токарским). В дальнейшем внимание интересовавшихся экспериментальной психологией психиатров сосредоточилось на выработке таких методов, к-рые без особого труда можно было бы применять у постели больного. Тут были использованы психологические тесты (см.
Тесты). Большую работу по их выработке и практическому применению проделали Гейльброннер, Циен, Раншбург, Меллер, Грегор, Бернштейн, Россолимо и др. Несколько особняком стоит Зоммер, применявший не тесты, а точный лабораторный эксперимент в соединении с однообразной схемой предлагаемых больному вопросов. Подавляющее большинство тестов имело в виду исследования интелекта. Из тестов, предложенных для исследования эмоциональной сферы, практическое применение получили , только немногие (ассоциативный эксперимент Юнга, психодиагностика Роршаха и пр.). За выработкой отдельных тестов последовало составление целых систем их—схем экспериментально-психологического исследования, имевших целью охватить по возможности все важнейшие стороны псих, деятельности б-ыого. Одна из первых удачных схем тестов была предложена русским психиатром А. Н. Бернштей-ном. Он стремился не только к замене субъективного описания псих, состояния б-ного точно регистрируемым на основании исследования тестами status'ом, но и к постановке дифе-ренц. диагноза по качественным особенностям выполняемых б-ными задач. Россолимо предложил сохраняющую свое относительное значение до сего времени схему «психологических профилей». В Германии одно время была популярна схема Циена, мировое же распространение получила французская схема Бине и Симона,' имеющая задачей установление степени умственного развития детей и подростков. Развитие психотехники в последние два десятилетия, хотя и принесло большие возможности в смысле выбора тестов, не дало однако П. ничего принципиально нового. Зато начавшая быстро развиваться за последнее десятилетие характерология дала толчок к своеобразному применению тестов не для испытания состояния отдельных псих, функций, а—до известной степени соответственно мыслям Бернштейна—для определения качественных особенностей различных типов человеческих личностей. Психоаналитическое направление. Фрейд очень интересовался психическими заболеваниями в тесном смысле этого слова„ причем он резко критиковал профессионально-психиатрический подход к пониманию психопатологических явлений и давал своеобразное решение ряду вопросов психиатрической теории. Известно его объяснение бреда преследования гомосексуальными тенденциями больных и другие, иногда остроумные, но чаще всего основанные на малом знакомстве с клиникой экскурсы в область П. Его ученики Блейлер и Юнг были сами профессиональными психиатрами и оба посвятили значительную часть своего внимания психоаналитическому истолкованию раннего слабоумия ^схизофрении). В то время как их ортодоксально психоаналитические построения б. ч. не удержались, чрезвычайно плодотворными для развития П. оказались их интерес к интимной основе переживаний б-ных и стремление проникнуть в их существо. Особенно многим в этом отношении П. обязана Блейлеру, большая монография которого о раннем слабоумии, переименованном им в схизофрению, до сего времени остается клас- <>71 сическим и не превзойденным образцом тонкого психопатологического анализа, совершенно по-новому осветившего душевный мир б-ных. Своим успехом Блейлер много обязан тому, что, рано разойдясь с Фрейдом, он не связал себя с его ортодоксией. Позднее он почти совершенно отказался от психоаналитических толкований. Когда, начиная с конца войны, фрейдизм стал модным направлением, он захватил в орбиту своего влияния целый ряд не только немецких, но и французских, английских и американских психиатров. В Америке значительная часть психиатров находится и до сих пор под влиянием ортодоксального психоаналитика Джелифа (Jelliffe) и сочетавшего упрощенный психоанализ со своеобразным биологическим динамизмом Уайта (White). Автор ценных работ по общей психопатологии Шиль-дер (P. Schilder) бесуспешно пытался перестроить «на психоаналитической основе» всю клин. П. Влияния психоанализа не избежали и многие крупные психиатры не-фрейдисты. В частности Кречмер охотно пользуется в своих построениях мыслью о сексуальной основе нек-рых психопатологических явлений, а также понятиями вытеснения и символообразова-ния на основе смещения и сгущения, избегая однако говорить об Эдиповском, кастра-ционном комплексе и пр. Мало влияния на психиатрическую мысль оказало Адлеровское направление (см.
Адлера учение). В общем психоанализ, стимулируя интерес к изучению содержания переживаний больных, сыграл значительную роль в развитии психиатрического мышления за последние десятилетия, хотя его ■ попытки положительного решения психиатрических проблем (напр.психоаналитическое объяснение патогенеза схизофрении, эпилептических припадков, органических симптомоком-плексов и пр.) и потерпели явное крушение. Феноменологическое направление в П. возникло в значительной степени как реакция на стремление психиатров школы Крепелина исчерпать данные, необходимые для психопатологического исследования, исключительно внешним, объективным описанием поведения и высказываний душевнобольных. Основатель этого направления, гейдельберг-ский психиатр и философ Ясперс (К. Jaspers), в своем курсе общей психопатологии главе об объективных симптомах—объективной психопатологии—противопоставил главу о субъективных явлениях больной психики—«феноменологию». Термин этот он заимствовал у философа-идеалиста Гуссерля, однако несколько изменив его значение. Ясперс стремился к возможно более точному и освобожденному от всяких предв штых сужденийизображению субъективной стороны переживаний б-ных. Данными для феноменологического анализа, по Яспер-су, должны служить преимущественно самоописания больных, проверяемые при помощи вчувствования и внутреннего созерцания исследователя. Переживания должны не только статически описываться, но между ними должны устанавливаться и динамические отношения, опять-таки не методом внешне объективного нахождения причин и следствий, а при помощи внутреннего «понимания» их субъективных связей. Ясперс считает, что не все переживания душевнобольных доступны вчув-ствованию и пониманию. В частности по его мнению непонятна схизофреническая психика, соответственно чему ее явления должны трак- товаться только как следствие внепсихических причин. Однако гипотетические построения о материальной основе психопатологических явлений, в частности анатомо-локализационные гипотезы Вернике и Мейнерта о сущности ассо-, циативных процессов, Ясперс считает только маскирующими отсутствие настоящего знания и потому вредными («мозговой мифологией»). Идеологически Ясперс тесно связан с наметившимся в начале 20 века в западноевропейской науке реакционным поворотом к идеалистической метафизике, но произведенный им на основе громадной* и мастерской аналитической работы пересмотр психопатологических понятий, сопровождавшийся новой постановкой целого ряда проблем, оказал и большое положительное влияние на немецкую П., углубив ее проблематику и подготовив почву для ее дальнейшего прогресса. Ряд видных психиатров (Груле, Майер-Гросс, Курт и Карл Шн< йдеры, Э. Штраус и др.) стал горячими привер кен-цами его идей; многие другие оказались под незаметным для них самих воздействием последних; однако как школа феноменологи довольно быстро исчерпали себя в бесплодных попытках умозрительных описаний и схем. С Яспер-са начинается в немецкой психиатрии мода на философствование, вплоть до попытки (Крон-фельда) построить философски обоснованный, отличный от естественно-научного метод психиатрического познания. Вся эта философствующая в духе идеализма П. по существу представляет попятное движение к идеям, родственным тем, к-рые вдохновляли «психиков». Структурный анализ и мед. характерология. Феноменологич. направление привело к более критич. изучению психики душевнобольных, чем это делали Крепелин и психоаналитики. Только на этой расчищенной почве стала, возможна постановка проблемы о структуре психоза. Бирнбаум и почти одновременно Кречмер, исходя из положения о сложности психотических картин, указали на необходимость не только диференцировать диагнозы, но и изучать форму строения каждого отдельного случая в зависимости от различных соотношений действовавших в нем факторов. Они требовали различения патогенеза и патопластики и выделения конституциональных основ личности, явлений, вызванных в ней экзогенными физ. факторами, возрастных изменений, наслоений, обусловленных влиянием переживаний, и т. д. Психиатрический диагноз стал требовать целого ряда сложных аналитических построений, которые позволили бы не только расчленить картину б-ни, но и дать целостное определение самой заболевшей личности. Другими словами, потребовалось создание специальной психиатрической характерологии.—Основы последней заложил Кречмер. Его построения во многом спорны и даже прямо неверны, однако заслугой его остается то, что он сумел придать психиатрическим проблемам такое широкое, актуальное и жизненное значение, какого они никогда раньше не имели. Конституционологическое направление. Еще до войны ряд исследователей посвятил себя изучению проблемы «пограничных состояний» и психопатических конституций (см.
Психопатии). В России проблемой этой особенно много занимались П. Б. Ганнушкин в ряде статей о психопатических конституциях и Ю. В. Каннабих в работе о Циклотимии. В основе построений Кречмера, как и всех работ конституционологического направления, лежит мысль о наследственной обусловленности не только эндогенных психозов, но и. психопатий и вообще сомато-пси-хических конституций. Этой стороной учение Кречмера тесно примыкает к работам ряда преимущественно немецких психиатров по изучению вопросов наследственности в П. (Рюдин, Кан, Гофман, Ланге, Люксенбургер и др., в СССР—Юдин). Неправильное понимание некоторыми из авторов этого направления наследственных свойств как неподдающихся никакому изменению привело их даже к возрождению мысли Ломброзо о прирожденном преступнике («преступление как судьба» Ланге). Современное состояние психиатрии. Помимо углубления ее проблем за последние 20 лет в П. произошел и большой внутренний сдвиг в сторону гораздо большей, чем раньше, связи с жизнью. До войны психиатрическая наука разрабатывалась почти исключительно в стенах психиатрических б-ц, и естественно все внимание психиатров было сосредоточено на изучении грубо выраженных психотических картин («больших психозов»). Современная П., наоборот, особенно охотно посвящает себя начальным, слабо выраженным пограничным случаям, не попадающим в психиатрические больницы (в этом отношении советская психиатрия и здесь стоит не на последнем месте—см. работы Розенштейна и др.)- Их приходится изучать на амбулаторном материале, в порядке экспертизы (судебной, трудовой), в санаториях и больничных учреждениях не узко психиатрического типа. Соответственно этому кругозор психиатров значительно расширился. В их практической деятельности все больше стираются отличия от представителей других областей медицины и все больше выдвигаются области работы, соединяющие их с соматическими дисциплинами медицины. Соматическое состояние псих, б-ных стало привлекать к себе внимание психиатров еще во времена Крепелина и Маньяна. В наст, время изучению его посвящаются многочисленные работы, причем исследуются не только обмен веществ, но и фнкц. состояние органов и тканей (в частности'рет.-энд. системы), процессы- в пищеварительном тракте, картина крови и пр.—Важная роль, к-рую играет в этиологии псих, заболеваний сифилис, давно известна. •Исследования ряда авторов (Гиляровский, Топорков и др.) делают вероятным, что он не остается без влияния и на возникновение т. н. «невротических» картин и нек-рых заболеваний, протекающих по схизофреническому типу. Много работ посвящено за последнее время изучению соотношений между tbc и псих, заболеваниями, особенно схизофренией. — Часть психиатров обратилась к непосредственной работе над изучением псих, состояния б-ных различными. соматическими заболеваниями, в результате чего все более выясняется структура «экзогенных реакций», в частности псих, синдромов, сопутствующих таким заболеваниям, как энцефалиты, рассеянный склероз, опухоли мозга и др. нервные б-ни, тифы, малярия, другие инфекции, новообразования, злокачественное малокровие, сердечные б-ни, послеоперационные осложнения.—Под влиянием П. происходит пересмотр и ряда проблем самой соматической медицины, в частности выяснен вопрос о колоссальной роли псих, фактора в картине и течении например внутренних б-ней. Поставлена проблема психотерап. на них воздействия (напр. при бронхиальной астме, язве желудка, нервных диспепсиях, колитах и пр.). В самой психиатрии постепенно изживается те-рап. нигилизм и начинаются энергичные поиски методов лечения психозов. Пролагателем путей здесь был венский психиатр Вагнер Яурег (Wagner v. Jauregg), автор прочно укрепившегося в настоящее время метода лечения прогрессивного паралича прививкой больным малярии. Все больше делается попыток соматического лечения и других психических заболеваний, в частности делаются попытки в сторону искания лечебного воздействия на схизофрению. Советскими учеными предложен целый ряд биологических методов лечения психозов, а в последнее время в ряде научных учреждений начаты систематические работы по изучению действия этих методов (Гиляровский, Лифшиц, Серейский, Хорошко и др.). В другой области своего исследования—учении о психопатиях и психогенных реакциях— П. приходит в тесное соприкосновение с областью общественных наук и все более вовлекается в изучение круга проблем [здесь ряд советских психиатров попытался поставить по-новому эти проблемы (Внуков, Юдин)], стоящих на стыке между биологическим и социальным рядами. Такой широкий размах работы и попытка разрешить ряд важнейших в области П. проблем возможны только в условиях социалистического строительства. Советские психиатры (Равкин, Розенштейн, Гиляровский и др.) сделали свой вклад и в изучение вопроса о влиянии на психику профессиональных вредностей (главным образом профотравлений). Здесь удалось выделить ряд своеобразных симптомокомплексов (при свинцовом отравлении, отравлениях окисью углерода, сероуглеродом И пр.).
П. Зиновьев. Судебная психиатрия занимает среди других практических ответвлений П. особое положение. Имея своим объектом душевнобольных, нарушающих действующие законы, она занимается оценкой отдельных психотических форм и состояний с точки зрения возможности применения к их носителям тех или иных мер воздействия. Такая оценка выходит и за пределы чисто мед. суждения и заставляет психиатра вторгаться в обла'сть уголовного права. Поэтому круг проблем, к^-рыми занимается судебная П., значительно расширяется. Эта особенность судебной П. находит свое отражение и в 'ее историческом развитии, к-рое определяется гл. обр. развитием П. и расширением круга ее интересов. Уже в воззрениях итальянских юристов 16 в. начинает сознаваться важность врачебных наблюдений в случаях псих, расстройств. Принципы итальянских юристов показывают их основательное знакомство с субъективными условиями вменения и с сущностью душевных заболеваний. Маленькие дети считались ненаказуемыми. Душевная болезнь исключала вменяемость, афекты признавались смягчающими обстоятельствами. Основоположником Суд. психиатрии является Павел Заккиас, член Ruotae Romanae, автор трактата «Questiones medicolegales». В этом трактате ое приводит богатую симптоматику душевных расстройств. Он учит обращать внимание не только на речи душевнобольных, но и на их поведение, он советует изучать выраже- ние лица душевнобольных и их телосложение. В конце 18 в. вместе с ростом клин. П. прежняя судебная психология превратилась в судебную П..К этому времени в области уголовного права наблюдается переход от, объективного вменения преступления к вменению,, -основанному на субъективном моменте, т. е. складывается понятие вменяемости, resp. невменяемости. В 19 в. выходят уже такие фундаментальные руководства по судебной П., как Сербского в России, Крафт-Эбинга в Германии. Судебная П., на всем пути своего развития отражавшая основные принципы уголовного -права, не могла не быть классово-направленной. Эта направленность маскируется различного рода «научными» теориями. Пышно расцветшая на Западе, родная сестра суд. П.—криминальная психопатология является той теоретической почвой, которая питает судебно-психиатрическую практику (см.
Криминология). Особого внимания заслуживают взгляды одного из крупнейших представителей криминальной психопатологии Карла Бирнбаума. В своих лекциях о преступниках-психопатах («Die psychopathischen Verbrecher») он говорит о существовании особой «дегенеративно - криминальной конституции». Объясняя целый ряд форм соц. поведения (напр. цареубийства) психопатическим предрасположением, он воскрешает по существу теорию «врожденного преступника». Если вспомнить теперь, что буржуазные психиатры (Вильманс, Бирнбаум) почти 50% правонарушителей относят к психопатам, что психопатами они считают революционных деятелей, становится понятным, какое острое оружие классовой борьбы вкладывает криминальная психопатология в руки буржуазного правосудия. • Советское уголовное право разоблачило буржуазное учение об общечеловеческом характере права и ясно декларировало его классовую сущность. В основу советского уголовного кодекса положена задача охраны пролетарского государства. В связи с этим и понятие вменяемости, resp. невменяемости, потеряло свой метафизический смысл. Задачей психиатра в советском суде является дача научно-обоснованного заключения о целесообразности применения той или иной меры соц. защиты в отношении лица, вызвавшего у суда сомнение в его. душевном здоровьи, при обязательном учете интересов охраны пролетарского государства. В условиях усиления классовой борьбы судебно-психиатрические оценки приобретают особую ответственность, т. к. душевная болезнь иногда может послужить ширмой для классового врага. Это требует от психиатра величайшей классовой бдительности и заставляет его тщательно пересмотреть его научный багаж, в значительной мере заимствованный от буржуазной П. Этим и объясняется, что развитие советской судебной П. идет по пути переоценки ценностей. В первую очередь подверглись критике неоломброзианские идеи буржуазной криминальной психопатологии, перенесенные на советскую почву работами Московского кабинета по изучению личности преступника (во главе с Е. К. Краснушкин ьш). В процессе борьбы с неоломброзианством вскрылась настоятельная необходимость пересмотра и учения о так называемых пограничных состояниях. Особого внимания- здесь заслуживает проблема психопатий, т. к. как раз неверная постановка этой проблемы служит почвой для развития неоломброзианских и других биологизатор-ских теорий. Не меньшую актуальность по^-лучает* и вопрос о реактивных состояниях, нередко маскирующих классовую направленность поведения того или иного правонарушителя. Далее новейшие достижения клин. П. и опыт психогигиенической работы выдвинули проблему мягких и дефектных форм. Накопленный в этой области материал требует пересмотра судебно-психиатрических оценок и внутри душевных заболеваний с целью разработки более четких показаний к применению мед. мероприятий и перестройки системы принудительного лечения. Наконец реорганизация мест лишения свободы и превращение их в фабрично-заводские и сел.-хоз. колонии поставили перед судебной П. неотложную задачу научной разработки вопросов психогигиены и психопрофилактики в исправительно-трудовых учреждениях (участие психиатра в труд отборе, в организации труда и быта и т. д.).—Таковы основные проблемы, к-рые разрабатывает советская судебная П. применительно к задачам уголовной правовой и исправительно-трудовой
ПОЛИТИКИ. А. Вунеев. Детская психиатрия включает в себя учение об особенностях психических, отклонений младенческого, ДОШКОЛЬНОГО, ШКОЛЬНОГО И ПОДг росткового периодов (возраст от 0 до 17 лет). Являясь частью общей психиатрии и отражая в себе различные направления последней, детская И. имеет настолько много специфического, что представилось необходимым выделить ее в самостоятельный отдел. Основное своеобразие детской П. сводится к тому, что объектом ее является растущий организм с своеобразной динамикой и усиленным темпом развития. Каждая возрастная фаза детства и подростни-чества характеризуется не только определенным комплексом психо-физических свойств, но и особой характерной для нее нервно-псих. заболеваемостью, в смысле преимущественнс-го значения тех или других этиологических моментов, преобладания определенных форм и своеобразия клин, картины. К особенностям детской П. относятся также ее более тесная связь со смежными дисциплинами: неврологией, педиатрией и педагогикой. С неврологией ее, как и «взрослую» психиатрию, связывает общность целой группы заболеваний (эпилепсия, энцефалит, люес и др.); в направлении связи с педиатрией на первый план выдвигаются вопросы, связанные с группой эндокринных желез и различными формами расстройства, обмена. Связь с педагогикой осуществляется главным образом в области терапевтич. мероприятий—характерным для детской П. является то, что лечебная работа идет параллельно с педагогической, педагог участвует в лечебно-психиатрической работе. —Значение детской П. для разрешения общепсихиатрических проблем определяется следующими двумя моментами: 1) имея дело с начальными формами заболеваний и с более простыми -этиологическими соотношениями, детская П. может многое дать для выяснения этиологии и патогенеза различных заболеваний; 2) еще большее значение имеет детская П. в вопросах профилактики псих, заболеваемости. Пластичность ребенка делает его лучшим объектом для профилактических мероприятий и можно сказать, что вся психопрофилактическая работа только» тогда будет рационально) построенной, когда она ,будет начинаться с детского возраста. История детской П. ведет свое начало с середины 19 века. В течение нескольких десятилетий изучение псих, аномалий детского ■возраста ограничивалось группой тяжелых форм слабоумия (идиотов и эпилептиков). Для этих детей организовывались специальные учреждения, к-рые строились на основе частной и общественной благотворительности. Один из первых работников в этой области, швейцарский врач Гугенбиль, основавший в 1836 году учреждение для кретинов, был далек от научного обоснования своей работы. Французский психиатр Итар (1801) при изучении псих, недоразвития также пошел по линии благотворительности. В Германии в вопросах псих, больного детства также первоначально главенствовало филантропическое направление. Лишь в начале текущего столетия вопросами детской П. стали заниматься ^крупные психиатры (Ци-ен, Штромайер, Шольц, Гомбургер, Грегор, Штир, Клапаред, Декроли, Валлон, Леви, Вильяме, Тома и др.), к-рые дали научную основу этой дисциплине. За последние годы в детской П. стали выкристаллизовываться отдельные течения, как-то—психоаналитическое, которое особенно распространилось в Англии и Америке, и индивидуально-психологическое (школа А. Адлера в Вене). В Америке получило широкое распространение психогигиеническое направление. В наст, время там существует большая сеть детских профилактических учреждений, но все они носят характер частной илц общественной благотворительности. И здесь, так же как в Зап.'Европе, многие прекрасно поставленные детские учреждения доступны только богатым детям. В России интерес к детской П. отчетливо выступает лишь в начале 20 в., когда эти вопросы начинают разрабатываться отдельными психиатрами в крупных городах: в Петербурге— Грибоедов, Лазурский, Владимирский; в Киеве — Сикорский, в Москве — Россолимо^ его ученики (Рабинович, Присман, Сурков, За-бугин), В. П. Кащенко, Фельдман., Постовский и др., в Казани—Трощин. Что касается учреждений для психически б-ных детей, то они, так же как и в Зап. Европе, строились гл. обр. для глубоких форм слабоумия (идиотов и эпилепти- • ков) и носили филантропический характер, что явствует из нек-рых. названий—«убежище св. Марии», «приют царицы небесной». Для пограничных состояний в дореволюционное время было только несколько учреждений частного характера и несколько вспомогательных школ. Развитие детской П. пошло более усиленным темпом только после Октябрьской революции, когда вопросы охраны здоровья детей были подняты на надлежащую высоту, и организация помощи психически больным детям стала делом государственным. В течение 15 лет органами Наробраза и НКЗдр. была построена целая сеть учреждений для детей, уклоняющихся в псих, отношении (см.
Дефективность, организация помощи дефективным детям). Параллельно с организационной шла и научно-исследовательская работа, к-рая в наст, время ведется почти во всех б. или м. крупных центрах Союза. В своем развитии детская П. проделала ряд этапов. На первых этапах отмечается тенденция отрыва от общей П. и выделения в специальную дисциплину—«дефектологию», изучающую дефективных детей. Этот период дал много ценного для детской П. в смысле организации •совместной работы с педагогами, выработки типологии учреждений и методики обследования (школа Россолимо в Москве, Грибоедов, Вельский, Грабаров в Ленинграде, на Украине—Владимирский, Тарасевич, Квинт). Но этот отрыв от общей П. имел и отрицательную сторону; самый термин «дефективный» был неудачным, т. к. он говорил о каком-то непоправимом ущербе, дефектологическая номенклатура и классификация б-ней были недостаточно научно обоснованы. На следующих этапах детская П. идет по линии сближения с общепсихиатрическими дисциплинами. В этом отношении больше всего дала Москва: здесь были организованы детское отделение при психиатрической клинике (Гиляровский, Винокурова), специальная детская психоневрологическая клиника НКЗдр. (Гуревич, Озерецкий, Сухарева, Осипова), психоневрологическая клиника для младенческого возраста (Симеон), психиатрическая б-ца для подростков (Азбукин), большое детское психиатрическое отделение (на 2.00 коек) при б-це им. Кащенко и ряд других. За революционное время детская П. дала целый ряд работ в русской и иностранной печати, касающихся различных групп заболеваний детского возраста, развития детского характера и моторики. За последнее время отмечается значительный сдвиг в отношении большого развития, психогигиенического направления: организация диспансерной работы, психогигиеническая работа в массовой школе и в ФЗУ, психоневрологическая работа в проф. консультации и т. д. Этого еще недостаточно, но эти первые шаги будут плодотворны, если т. н. детская П. в ногу с общей пойдет по линии ме-тодологич. перестройки всей работы на службу СОЦиалистич. строительству.
Г. Сухарева.
Военная психиатрия-—прикладная отрасль П., имеющая своей основной задачей выработку форм организации психиатрической помощи в армии в мирное и военное время. Наряду с этой основной задачей перед П. военной стоит задача психиатрической экспертизы, которая представляет собой часть обычной клин, разработки вопросов П. Нужно сказать, что никаких особых форм псих, заболеваний война (это особенно подчеркнула империалистская война) не вызывает. Вот почему военная П. изучает обычные нозологические формы в разрезе гл. обр. военно-психической экспертизы (см.
Война—военные психозы). Организация психиатрической помощи в армии целиком подчиняется общим задачам воен-но-сан. службы—содействие укреплению боеспособности армии.—Материалы по истории военной П. крайне скудны. В России этот вопрос впервые встал во время Русско-японской войны. Каких-либо данных о состоянии дела помощи душевнобольным в более ранние войны (войны 19 века—Крымская, Русско-турецкая) нет. В отношении иностранных армий первые данные относятся к Франко-прусской и Англобурской войне. Эти данные носят гл. обр. характер статистических сводок псих, заболеваемости и описаний наблюдавшихся заболеваний, сравнительно мало уделяется внимания организации помощи. В империалистскую войну, когда исключительный размах военных действий предъявил огромные требования к военно-сан. службе всех воевавших армий, оказалось, что большинство из армий к развертыванию психиатрической помощи не было подготовлено. Наибольший интерес представляет опыт французской |и американской армий. Во •22 Франции были созданы невро-псйхиатрические центры, приданные крупным войсковым соединениям, оказывавшие первую психиатрическую помощь на фронте, служившие коллектором для душевнобольных и являвшиеся этапным пунктом для эвакуации в тыловые психиатрические госпитали. Благодаря постановке в этих центрах лечения острых психотических вспышек (нередко реактивного характера) можно было избежать эвакуации в тыл многих б-ных. В американской армии была создана в 1917 г. при участии Национального комитета по псих. гигиене большая невро-психиатрическая организация как для САСШ, так и для экспедиционного корпуса во Франции. Исключительный интерес представляет профилактическое обследование, к-рому была подвергнута вся американская армия численностью свыше 2 млн., из к-рых около 72 000 чел. было отсеяно. Результатом этого явилось резкое уменьшение числа нервно-психических заболеваний в экспедиционном корпусе, особенно демонстративное по сравнению со сражавшейся рядом английской армией. В царской армии, где военно-санитарная служба совсем не была подготовлена к волне психических заболеваний и не имела психиатрической организации, последняя была взята на себя Красным Крестом, который на протяжении 3 лет развернул свыше 6 000 психиатрических коек, организовал дело эвакуации, создав специальные псих, вагоны, игравшие роль подвижных коллекторов. За годы войны (1914—1917) был проведен ряд совещаний по вопросам психиатрической помощи армии. Основной задачей военной П. является недопущение в ряды армии психически больных. Эта задача разрешается соответствующими статьями расписания о б-нях (приказ Реввоенсовета СССР № 111 1931 г.). По ст. 2 «увольняются из рядов Красной армии лица, страдающие всеми формами психических болезней». Аналогично разрешается ст. 1-й вопрос о военной службе лиц, страдающих олигофренией. Значительно сложнее представляется вопрос в отношении психопатов. Последним расписанием предусмотрена возможность их увольнения с военной службы в соответствии со ст. 4-й, однако не все случаи психопатий могут быть подведены под эту статью, да и сама диагностика здесь значительно затруднена. Вообще вопрос о пригодности к военной службе лиц, страдающих теми или иными нервно-психическими заболеваниями, решается на основе индивидуального подхода, при условии тщательного и осторожного решения экспертных вопросов. В целях соответствующего отбора и обеспечения реальных возможностей отсева решающее значение имеет надлежащая постановка учета психически б-ных среди гражданского населения (в данном случае призывного возраста). Крайне важно участие в призывных комиссиях врачей, вооруженных психиатрическими знаниями. — Не менее важным звеном в системе военно-психиатрической службы в РККА является психогигиеническая работа в частях, в первую очередь в военно-учебных заведениях. Эта работа должна обнимать вопросы рационализации обучения, режима труда л отдыха, гигиены умственного труда и т. п. Естественно, психогигиеническая работа в РККА подчиняется общим задачам боевой подготовки и политического воспитания. Организация психиатрической помощи в РККА. В наст, время в большинстве военных округов имеются окружные психиатры—члены окружных врачебных ко- миссий, на к-рых возлагаются как задачи экспертизы, так и организация психогиг. работы в войсковых частях. Стационаров психиатрических в РККА не имеется (за исключением пси-хиатрич. клиники В.МА и психоотделения 1-го Моск. ком. госпиталя). Экспертиза и лечение военнослужащих производятся в общегражданских психиатрических б-цах. а. эделыптейн. ' Журналы и общества. Из русск. периодич. изданий одной психиатрии был посвящен издававшийся в Москве с 1907 по 1917 г. журнал «Современная пси» хиатрия», основанный Бернштейном и Лахтиным, а позднее редактировавшийся Ганнушкиным. Все остальные журналы, помещавшие психиатрическую литературу, объединяли психиатрию с
невропаталогией (см.). Так же обстоит дело со съездами, к-рые всегда были общими для обеих специальностей, за исключением Ленинграда, имевшего долгое время отдельное общество психиатров. В послереволюционный период помимо всесоюзного съезда психиатров и невропатологов НКЗдр. РСФСР созывал три посвященные преимущественно организационным вопросам совещания по вопросам психиатрии и невропатологии (в 1920, 1924 и 1926 гг.—последнее совещание было всесоюзным).
Лит.: История психиатрии. — Б у мк е О., Современное течение в психиатрии, М.—'Л., 1929; Внуков В., Идеалистические течения в современной западно-европейской психиатрии, Журн. невроп. и психиатр., 1931, № 1; Ганнушкин П., Психиатрия, ее задачи, объем, преподавание, М., 1924; он же, Клиника психопатий, их статика, динамика, систематика, Москва, 1933; Гиляровский В., Введение в анатомическое изучение психозов, М. — Л., 1925; он же, Психиатрия, М. — Л., 1931; Гуревич М. и Серейский М., Учебник психиатрии, М., 1932; Каннабих Ю., История психиатрии, М.—Л., 1929 (лит.); Клейст К., Современные течения в психиатрии, Берлин, без года; Крепелин Э., Введение в психиатрическую клинику, т. I, М.—П., 1923 (нем. изд.— В. I—
III, Lpz., 1921); Осипов В., Курс общего учения о душевных болезнях, Берлин, 1923; он же, Частная патология и терапия душевных болезней, вып. 1—2, Л., 1923—26; Работы психиатрической клиники Казанского университета и мед. института, Казань, 1926—32; Сербский В., Психиатрия, М., 1912; Труды психиатрической клиники Одесского гос. мед. института, Одесса, 1930; Труды психиатрической Клиники на Девичьем поле, вып. 1—3, М., 1925—29; Bleuler Е-., Lehrbuch der Psychiatric, В., 1930 (рус. изд.—Берлин, 1920); Витке О,., Lehrbuch der G-eisteskrankheiten, Mimchen, 1929; Dide M. et G-uiraud P., Psychiatric du medecin praticien, P., 1929; Handbuch der Geisteskrahk-heiten, hrsg. v. О. Витке, В. I—XI, В., 1928—32 (лит.); Handbuch der Psychiatrie, hrsg. v. G. Aschaffenburg, B. I.—XIV, Lpz., 1911—29; KraepelinE., Hundert Jahre Psychiatrie, Z. f. d. ges. Neur ol. u. Psychiatrie, В. XX XVIII, 1918 (также отд. нзд.—В., 1918); он же, Psychiatrie, В. I—IV, Lpz., 1915—23 (9-е изд., перераб. J. Lange, Lpz., 1927; рус. изд.—М.,1912); Laigne 1-L a v a st i n e et Bar be A., La pratique psychiatrique, P., 1929; .Reichardt M., Allgemeine u. spezielle Psychiatrie, Jena, 1923; Semelaigne R., Les pionniers de la psychiatrie francaise avant et apres Pinel, v. I—-II, P., 1932; Traite de pathologie medicale et de therapeutique appli-quee. sous la dir. de E. Sergent, L. Ribadeau-Dumas et L.' Babonneise, v. VII—VIII—Psychiatrie, P., 1926. I Судебная психиатрия.—Б руханскийН., Судеб-| пая психиатрия, М., 1928; Г а к к е б у ш В. и 3 а л-к и н д И., Курс судебной психопатологии, Харьков, 1928; К р а ф т-Э б и н г Р., Судебная психопатология, СПБ, 1895; Серб с к и й В., Судебная психопатология, М., 1896; Claude H.. Psychiatrie medico-legale, P., 1933; Weygandt W., Forensische Psychiatrie, В., 1922. См. также лит. к ст.
Криминология. Детская психиатрия.—A n t о п Т., О расстройствах развития у детей, М., 1913; Вопросы воспитания нормального и дефективного ребенка, под ред. А. Грибоедова, Л., 1924; Вопросы детской психоневрологии, под ред. Л. Квинт, Харьков, 1930; Вопросы педологии и детской психоневрологии, изд. Детской психо-неврологической клиники, подред.М.Гуревича, сб. l-r-3, M., 1925—-28; Гуревич М., Психопатология детского возраста, М., 1932; И о г fixe с, Неврозы детского возраста, Л.,1929; М а й з е л ь И. и С и м с о н Т., Невропсихические заболевания раннего детства, М., 1921; Психопатология и психопрофилактика. детского возраста, Сб. статей Психиатр, клиники 2 ММИ, под ред. В. Гиляровского, М., 1929; С и м с о н Т., Невропатии, психопатии и реактивные состояния младенческого возраста, М., 1929; II! т р о м ай е р В., Психопатология детского возраста, Москва—Ленинград, 1926; Homburger A., Vorlesungen iiber Psychopathologie des Kindesalters, В., 1926; Monkemoller E., Die geistige Krankheitszustande des Kindesalters, В., 1922; Pappenheim, Die Neurosen und Psychosen des Pu-bertatsalters, В., 19 14; S с h о 1 z L., Anormale Kinder, I B., 1922; Singer R., Die Scbreckneurosen des Kin-
€82 desalters, Jena,1918; Ziehen G./Die Geisteskrankheiten des Kindesalters, В., 1926. Военная психиатрия.—P orot A. etHesnard A., Psychiatrie de guerre, P., 1929; Read C, Militpry psychiatry in peace and war, L., 1920; The medical De-pprtment of the U. S. Army in the world war, v. X— Neuropsychiatrie, Wsh., 1929; Weiler, NervOse u. seelische Storungen bei Teilnehmern am Weltkriege, Lpz., 1933. Периодика.—Журнал невропатологии и психиатрии им. Корсакова, М., 1901—13 и 1925—31; Советская невропатология, психиатрия и психогигиена, М., с 1931; Современная психиатрия, М., 1907—17; Allgemeine Zeit-schrift f. Psychiatrie u. psychisch-gerichtliche Medizin, В., с 1844; American journal of psychiatry, Utica N. Y.—Baltimore, с 1921 (в 1844—1921 под названием—Am. j. of insanity); Archiv f. Psychiatrie u. Nervenkrankheiten, В., с 1868; L'evolution psychiatrique, P., с 1929; Psychiat-risch-neurologische Wochenschrift, Halle a. S., с 1881; Zeitschr. fur ges. Neurologie u. Psychiatrie, с 1910; Zen-tralbl. fur ges. Neurologie u. Psychiatrie, с 1922; Mo-natsschr. fur Psychiatrie u. Neurologie, с 1897.
Смотрите также:
- ПСИХИКА (от греч. psyche—душа). Свое понимание .П. советская психология строит на основе разработки теоретического наследства Маркса — Энгельса — Ленина, работ Сталина. Маркс указывал, что «сознание никогда не может быть чем-либо ...
- ПСИХИЧЕСКАЯ РЕАКЦИЯ, или психопатическая реакция, патологические особенности в структуре психики, эпизодически выявляющиеся под влиянием травмирующих переживаний. Им свойственно количественное или качественное несоответствие между псих. раздражением и реакцией. Нередко П. р. отождествляются ...
- ПСИХИЧЕСКАЯ ТРАВМА, переживания, неприятные или устрашающие, б. или м. глубоко нарушающие основные псих, и соматические процессы. Эти переживания могут быть различного характера как по содержанию и аффективной окраске, так и по ...
- ПСИХИЧЕСКИЕ БОЛЕЗНИ, такое состояние человека, при к-ром нарушается планомерность его поведения вследствие того, что его эмоциональное настроение или мышление перестает являться отражением действительности. Псих, функции являются продуктом человеческого мозга, а потому ...
- ПСИХИЧЕСКИЕ БОЛЬНЫЕ. При ярко выраженных, вполне развившихся псих, болезнях имеется целый ряд особенностей, отличающих П. б. от всех других б-ных и ведущих к особому отношению к ним в правовом отношении, к ...