Был трагикомический случай, когда на срочное гистологическое исследование прислали лоскут кожи с узелком, вроде бы из молочной железы, но ближе к подмышечной области. Пациенткой была зрелая дочь одной очень заслуженной нашей сотрудницы. Было это давно, техника для изготовления замороженных срезов использовалась допотопная с соответствующим качеством срочных препаратов. Макроскопически очаг около 1 см в диаметре располагался в подкожной клетчатке, был довольно плотным, желтовато-серого цвета, лучистого строения с неровными контурами и без чёткой капсулы. Ни дать, ни взять – инвазивный рак молочной железы. И при срочном гистологическом исследовании картина была, вроде бы, типичной: в центре узла протоковая структура из крупного светлого кубического эпителия, окружённая разрастаниями атипичных полиморфных клеток, инфильтрирующих жировую ткань. 

    

Я, было, уже написал диагноз инвазивного рака МЖ, известил об этом ожидавшую в коридоре встревоженную мамашу, которая зарыдала и упала на диван, окружённая соболезнующими лаборантами и санитарками. Но, посоветовавшись с тогдашним нашим начмедом – торакальным хирургом по специальности, я решил погодить до получения стационарных препаратов и не дал ходу своему заключению по срочным препаратам. Бог миловал, рака в итоге не оказалось. Это была активно пролиферирующая ангиодерматофиброма, которую угораздило вырасти вокруг крупной апокриновой потовой железы, каких подмышкой немало. Такая вот мимикрия произошла. Через много лет у этой же дамы я выявил инвазивный рак шейки матки, который другой морфолог посчитал интраэпителиальным. Ей провели радикальное лечение, и она долго работала после этого в прежней должности. А её мама тоже трудилась у нас до преклонных лет, пока не возникли у неё какие-то кисты в печени, по поводу которых наши хирурги решили её прооперировать. Вот этого благодеяния старушка уже не перенесла.

Еще хочу заметить, что рак молочной железы в Израиле сегодня лечат довольно эффективно. В зависимости от стадии развития и характера заболевания, применяются различные виды лечения - от хирургической операции и радиотерапии до гормонотерапии и интраоперационного облучения. У нас, как и там, почти все виды диагностики и лечения производятся на иностранном оборудовании, поэтому очень востребована услуга медицинского перевода - необходимо на русский язык переводить инструкции и прочую техническую документацию. Думаю, многим коллегам будет полезно - подробнее про медицинский перевод можно почитать здесь.

    

    
А «сучье вымя» впервые поразило меня аккурат вовремя выпускных экзаменов на аттестат зрелости. Перекупался в прохладной ещё воде в июньскую жару. Помучался с недельку, потом пошёл сдаваться в Областную детскую больницу, во дворе которой мы тогда проживали. Хирургическим отделением заведовала в те годы однокурсница моих родителей милейшая Анна Яковлевна Беркун, яркая и экспансивная особа. Она тут же повалила меня на перевязочный стол, вкатила пару 20-мл шприцев новокаина и, не дожидаясь полной анестезии, полоснула по гнойнику скальпелем. Боль была жуткая, поскольку новокаин плохо работает в воспаленных тканях. Но я стойко перенёс и разрез, и ковыряние в ране зажимом. Рана заживала потом всё лето, аж до самых вступительных экзаменов. И рубец на всю жизнь остался. До сих пор мне досадно, что я не воспользовался правом не сдавать по болезни выпускные экзамены, на что имел все основания. За 9 и 10 классы все полугодовые оценки у меня были отличными, и я мог бы получить аттестат о среднем образовании без итоговых испытаний. Но я «шёл» на медаль, поэтому пришлось сдавать все положенные предметы. Медаль мне, в итоге, не досталась, по причинам, от меня не зависевшим. Но это уже совсем другая история, заслуживающая отдельного повествования.

    
А прошлым летом эта хворь вновь меня настигла по прежним причинам: жуткая жара и долгое купание в омутке прохладной степной речки. На прежнем месте, слева, вылезло целых шесть или семь болезненных инфильтратов. Вынужден был ходить на работу, оттопырив левую руку. От посягательства хирургов спас меня наш нынешний начмед. Он достал из своего сейфа упаковку какого-то крутого антибиотика, которым быстро избавил от фурункула носа одно очень высокопоставленное лицо (зацените каламбур!). Дюжина крупных таблеток уничтожила вереда без следа за двое суток. И помощь добрейшей Анны Яковлевны не понадобилась, тем более, что она уж лет почти сорок как съехала на историческую родину вместе в сыном Яшей.