Записки врача: "А папа не дышит"

И сразу же всплывает ситуация, когда подобное уже звучало: «А он не дышит», правда, в куда более трагичном контексте…

Зима. Температура за окном холодного «Рафика» -20. Утром предстоит работа на приёме. Настроение соответствующее. Фельдшер – тоненькая девушка, студентка шестого курса, подрабатывающая по ночам. Повод к вызову «Молодой человек, примерно 25 лет, без документов, без сознания».

На мои робкие попытки возразить - этот вызов «реанимационный»! Мне отвечают «любимой» фразой: «поезжайте, разберётесь, вызовете на себя». (Эта тема, возможно, выльется в отдельный пост).

Едем. Адрес: улица, дом такой-то, площадка первого этажа.

Заходим в подъезд. Освещение достаточное, явно никого нет. Облегчённый выдох фельдшера: «Ложный вызов». И тут меня как будто кто-то толкает в спину – я разворачиваюсь и быстрым шагом иду во второй подъезд – никого. В третий, четвёртый – тоже. До сих пор не понимаю, что мною двигало. Сон как рукою сняло. Моя напарница, молча, идёт за мной, всем видом выражая возмущение и полное непонимание происходящего.

И вот в пятом (!) подъезде между четвёртым и пятым (!) этажом в плохо освещённом пролёте лежит высокий, хорошо одетый, крупный молодой человек, далеко не асоциального вида.

Сознание отсутствует. Каких - либо возможностей для более детального осмотра нет. Главное, дыхание в норме, пульс 80, хорошего наполнения.

Каким-то чудом нам с фельдшером удалось стащить его на площадку четвёртого этажа под единственную лампочку. Насколько доступно, осматриваю. А/Д 90/60, зрачки S=D, несколько сужены. Реакция зрачков на свет отсутствует. Кожные покровы влажные.

Первая мысль: «Алкогольное опьянение тяжёлой степени». По принятому тогда алгоритму: глюкоза 40% + аскорбиновая кислота в/в. Эффект – ноль. И тут осеняет: «Острая интоксикация наркотическими средствами. Передозировка».

В то время (90-е) понятие «наркотическая зависимость» и снятие ломки было не так распространено, как сейчас. Возможно, поэтому диагноз возник не сразу. Вызываю на себя реанимацию. В ответ - приказ диспетчерской: «Везите сами. Токсикология в 2-х км от Вас». Легко сказать – везите. Парень под два метра, вес около 90 кг, в зимней одежде, в наличии я и тростинка - фельдшер. Время 4 утра. Водители пациентов не носят.

Неожиданно - шаги по лестнице. Ровесник нашего пациента. «Сашка, привет! Ты что тут делаешь?»….. Я мысленно: «Да так, отдохнуть прилёг!» Сдержавшись, объясняю ситуацию. «А, это мы мигом!». «Друг Сашки» мгновенно прозванивает несколько квартир, и вот благодаря организованным им соседям пациент благополучно оказывается у меня в машине. Состояние «Сашки» без динамики, жизненноважные показатели в норме, и я, в силу неопытности, не оценив тяжести ситуации, в эйфории благодарности за помощь разрешаю сопровождать молодому человеку пациента до стационара.

Поехали. Я, отдав распоряжение полусонной фельдшеру следить за дыханием пациента, пытаюсь установить систему для в/в введения. Фельдшер изначально заявила, что ей лучше этого не доверять, т.к. в будущем планирует работать главным врачом в косметологической клинике. И тут раздаётся безразличный голос девушки «А он не дышит». Сакраментальная фраза!!!! Да, так, мелочь такая! Подышать забыл!

Я с каменным лицом, твёрдым голосом приказываю ей поменяться местами. У пациента выраженный цианоз. Липкий пот. Р/s, дыхание отсутствуют. Начинаю делать непрямой массаж сердца и дыхание рот в рот. Позже выплыли лекции по реанимации: при оказании помощи пострадавшему при дыхании рот в рот нужно обязательно для профилактики заражения оказывающего помощь положить на рот пострадавшего марлевую прокладку.

Какая прокладка! Я готова была сама влезть в реанимируемого, лишь бы он задышал. Появился нитевидный пульс, редкие дыхательные движения. Кричу водителю: давай быстрее. Звоню по рации: встречайте с реанимацией. Наивная! Это ведь только в американских фильмах – бегут с каталкой, с заправленной стойкой.

В провинциальном городке это лишь сказка. К нам выходит опухшая от сна санитарка, открывает двери, выкатывает каталку. Перекладывайте. Хорошо хоть водитель сподобился помочь. Врач даже не показался.

Только я успела выдохнуть – мне вывозят пациента с моей закачивающейся системой обратно – врач недовольно выдаёт: «А где «Амбу»? Везите его в токсикологию». А это ещё 200 м. Не реагируя на мои слова «Я сама «Амбу». Нам не положено, даже кислородной подушки не дают», мне закатывают пациента в машину. За 10 минут, пока мы его везли, мне три раза приходилось его «дышать».

Утром позвонив в токсикологию, узнала, что пациент пришёл в себя.

По найденному в его кармане паспорту я ещё в машине знала, что у него двое детей: 2-х и 3-х лет.